Шрифт:
— Да никаких проблем.
— Тогда сразу к тебе, а переодёвку с собой возьму. Нет желания через весь город кататься по холоду.
— Договорились, — догрызаю первый бутик и прицеливаюсь ко второму. — А вещи могу в субботу захватить. Все равно пара другая.
— Ладушки. О, передаю большущий привет от бабули! — слышу у подруги на заднем плане смазанное бормотание.
— И ей огромный!
— Она тебя на блины с черничным вареньем приглашает в субботу, приедешь?
— А-а, — звонок в дверь прерывает начатую фразу, — подожди секунду.
— Что там у тебя?
— Кто-то хочет меня видеть.
— Хозяйка? — уточняет Женя, пока дотопываю до двери и смотрю в глазок.
Если бы!
Новиков, сложив руки на груди, пристально смотрит в глазок. Вот как чувствует, что я точно дома.
И почему я не удивлена?
— Почти, — фыркаю в трубку, начиная отпирать замок.
Первое, что вижу, открыв дверь, самодовольную ухмылку соседа-жениха. Вот же павлин самовлюбленный.
— В субботу я буду сво… — спешу закончить разговор с Павловской, одновременно прикладывая палец к губам.
Надеюсь, до мажорчика дойдёт, что шуметь пока не стоит.
Фух, понятливый. Кивает. Однако, тут же мотает отрицательно головой, показывая на меня, себя и движение ногами.
— Совсем забыла, — тут же меняю фразу. — Уже обещала этот день соседям.
Выдаю размытую информацию, не придумав ничего лучше.
— Ладно, скажу бабуле, что ты нарасхват, — смеется подружка.
— Спасибо.
— До завтра! И привет твоей хозяйке.
Непременно передам, когда увижу.
Запираю дверь и оборачиваю к незваному гостю, что хуже татарина.
Глава 22
— Соскучился? — уточняю у Новикова, который без напоминания снимает ботинки и надевает тапки.
Молодец! Сообразительный.
Радуюсь в первую минуту.
— Безумно, — хмыкает тот в ответ и без приглашения уходит на кухню.
Вот же, самостоятельный. Будто у себя дома, расхаживает.
Бурчу, пока иду следом.
— Устал, как собака, — устраивается вольготно Стас на диванчике, стащив попутно со стола оставленный мною бутерброд, и сразу откусывает.
Прищуриваюсь, глядя на наглеца. Правда, тому, судя по довольной моське, совершенно пофиг на чужоё недовольство.
Хомяк прожорливый.
— Вкусно? — уточняю у совершенно расслабленного парня.
— Ага, голодный. Жуть, — выдает он, за три укуса расправляясь с моим ужином. — А еще есть?
Ну вообще!
— Ты сюда поесть пришел?
— Почем бы нет, раз угощают, — выдает, растягивая ухмылку. — И еще… Сделай большую чашку кофе.
— Тебе самомнение не мешает чрез двери входить? — складываю руки на груди, не торопясь выполнять поручения.
— Не, нормально.
— А я думаю, застреваешь, — не соглашаюсь с Новиковым.
— Арся, милая, давай не будем ругаться… Всё равно, пока не поем, не скажу, зачем пришел, — выдает брюнетик, одаривая меня слащавой улыбкой.
Уверена, процентов девяносто девчонок на нее обязательно бы клюнули.
Но я же — кремень!
— А мне что с того?
— Как что? — деланно хлопает длинными черными ресницами. — Пора выполнять условия соглашения.
— Кормить по договору я тебя не обязана!
— Не фырчи, язва! Пиццу заказывать долго, а тут вон какие вкусности на столе лежат. Не жа-а-адничай.
— У-у-у, — выдыхаю, напоминая самой себе дракона с пламенем, вырывающимся из пасти.
— А я тебе за это волшебное слово скажу: пожалуйста!
— Какая прелесть, — ехидно ухмыляюсь.
Однако, почти добровольно отправляюсь к холодильнику, зная Новикова. Точно никуда не уйдет и будет сидеть, и испытывать моё терпение на прочность.
Лучше уж принять это зловредное чудо-юдо хлебом-солью и сократить время его тут пребывания.
— Суп будешь?
— А у тебя и он есть?
— Конечно, — пожимаю плечами, вынимая из холодильника кастрюлю.
— Домашний? — и столько удивления на лице, причем неподдельного, что недовольство само собой потихоньку трансформируется в веселье.
— Естественно.
— А какой?
— Борщ, — приоткрываю крышку, позволяя заглянуть внутрь.
— БОРЩ?! Правда?!
— Новиков, ты издеваешься? — упираю руки в боки.
Тоже мне, чудо света увидел. Хотя…
Кто ж знает, чем этого Донжуана другие пассии кормили.