Адская, пронизывающая тишина повисла на площадке.

Я сидела на земле и упорно смотрела на пепел, оставшийся от кинжала.

Пусть испепелит меня, если считает нужным.

– Гелла? – его шаги хрустели, гремели, отдавались в сердце болезненным стуком, - Посмотри на меня.

Вот уж нет!

От страха я вообще изо всех сил зажмурилась. Пусть только будет не больно. По Академии ходили слухи, что студенты, исчезающие на занятиях некромантии, обычно не мучились.

– Опять шестьдесят шесть! – вздохнул магистр и вдруг я почувствовала, как нечто холодное и склизкое обхватило меня, запеленало и вздернуло вверх, на ноги.

Я отважно держала глаза закрытыми, прилагая к этому все усилия. Пусть смерть будет легкой. Пусть… я даже не замечу ее.

Но вместо режущей боли, яркой вспышки я почувствовала, как петля оторвала меня от земли и вздернула куда-то вверх. Вверх!

– Бабушки мои! – ахнула я и заорала.

Петля сжимала меня крепко. Так крепко, что невозможно было дышать. В груди я почувствовала неприятную резь, и перед глазами, которые я в панике распахнула, замерцали звездочки.

А петля, вместо того, чтобы остановиться, ухнула меня вниз.

Потом резко вверх.

Потом еще раз вниз – очертания земли и неба слились перед глазами в одно коричнево-синее пятно.

Наконец, петля остановилась где-то около метра от земли. Сквозь шум в ушах я едва различила пораженное бормотание куратора:

– Магистр Формблю! Не слишком ли вы… эм… трясете девушку?

– Мне хочется её убить, - был равнодушный ответ.

На что куратор поспешно сказал:

– А, ну тогда лучше потрясите. Вдруг полегчает?

И петля снова вздернула меня вверх.

Как я не потеряла сознание – загадка. В какой-то момент петля чуть ослабила свой захват, и я смогла поспешно вдохнуть воздуха и краем глаза заметить, что голубое небо, которого по определению не может быть ночью, стало бледнеть и превращаться в белое.

Опять магистр наколдовал что-то. Ему неважно: день, вечер, ночь… Если он посчитает, что мы должны пройти тему, он вытащит нас из постелей. Заставит проснуться под утро и притащиться на пересдачу. А экзамены он предпочитает принимать в полночь в полнолуние! Об этом нам рассказывал шепотом второй курс. Мол, совсем звереет магистр и оттыгрывается на беззащитных студентах.

И, что самое обидно, не пожалуешься на него! Ректор дает карт-бланш во всем. И многие считают, что ректор на самом деле подставное лицо. Администратор, перекладывающий бумажки с места на место. А реальная власть в Академии – как раз у магистра Формблю. Этим и объясняется всеобщее заискивание и потакание любым капризам.

Наконец, петля остановилась окончательно. Меня опустили на землю и даже освободили от пренеприятного захвата. Помиловали, значит…

С минуту или две перед глазами всё ходило ходуном. Дышать был больно. Уверена, что завтра к вечеру у меня на боках проявятся жуткие фиолетовые синяки, если я не намажусь чудодейственной бабушкиной мазью.

Вот только от самой мысли, что надо искать что-то в саквояжике, вытаскивать, откручивать крышку и намазывать, меня замутило.

Нет. Я не в состоянии. Я едва соображаю, что мне делать, а руки и ноги – одеревенели вконец.

– Значит, так, куратор Кандидей, фиксируйте нарушение. Первокурсница Гелла Грацифизус испепелила древний артефакт, который был ей вручен для практического задания! – в стальном голосе магистра слышен был смертельный приговор, - И для назначения правильного наказания нам осталось выяснить только одно: каким образом первокурсница, ведьма с очень посредственным магическим даром, смогла это сделать. Гелла, ты сама признаешься или вызвать стражей?

– Са…ма… - помертвевшими губами выдохнула я.

Магистр кивнул. Вместе с Кандидеем он стоял в нескольких шагах от меня. Куратор, сгорбившись, записывал под диктовку в свой любимый блокнот, чтобы передать всё в учебную часть, а магистр испепелял меня своими черными глазами, скрестив руки на груди.

– У меня есть предположение, как это могло случиться, - вдруг сказал он и посмотрел на куратора, - артефакт был некромантский. И на практическом занятии мы всегда используем некромантские заклинания…

– Правильно. Так и надо, - поддакнул Кандидей, - Использование других заклинаний запрещено...

Он оторвался от своего блокнота и, лупоглазо щурясь, переводил взгляд с меня на Формблю, силясь понять, на что намекает магистр.

– Тогда осталось выяснить, в каком случае некромантская магия может быть уничтожена? – спросил магистр, - От мощного артефакта остался только песок. Погляди…

– Да! Как ты смогла его уничтожить?! – перекинулся куратор на меня, с опаской глянув туда, куда показал магистр.
– Это невозможно. Техника безопасности на уроке…