Сделав круг над площадью, я приземлилась у кофейни.
Вокруг гуляло много студентов из моей академии. Вдалеке я заметила Нинель и Газелью – они выбирали вязанные рукавички, торгуясь так громко, что их голоса будто поднимались над площадью.
Где-то у рыбных рядов мелькнула светлая макушка Кандидея. Наш куратор любил прогуляться по ярмарке и покритиковать товар.
Что ж, каждому свое. Кому-то заботы по спасению фамильяра, а ком-то- чашку горячего чая.
Вздохнув, я побрела вдоль торговых рядов. Денег у меня с собой нет, так хоть погляжу, что продают. Приценюсь на будущее.
Если оно будет.
Если Чеш выживет.
Он ведь даже ничего не ест. Знаю, что фамильярам еда не нужна, и выпрашивают они смеха ради, но я так привыкла, что Чеш постоянно клянчит колбасу и всякие вкусняшки, из-за которых мы спорим, понарошку ссоримся, обмениваемся колкостями, что… мне не по себе. Я так скучаю по его веселой наглой физиономии, по нашим разговорам!..
Машинально я свернула к лоткам с вяленой говядиной, в животе некрасиво заурчало.
Нет. Дразнить себя едой нехорошо. Потерплю до ужина.
Пора выходить с ярмарки и просто прогуляться по улочкам.
Я переложила метелку в другую руку и вышла к серому унылому домику. Он стоял сразу за мясным рядом и занавешенные окна в такой солнечный погожий день навивали мысли, что хозяев дома нет.
«Загляну-ка я в сад. Может, там еще осталась парочка зимних яблок» - подумалось мне.
Иногда я позволяла себе такую вольность: подлететь на метле к самой макушке, туда, где невозможно достать яблоко обычным способом, и сорвать никому не нужный фрукт.
И хотя лед уже пару раз сковывал ночью придорожные лужи, осень стояла в этом году теплая.
Вдруг мне повезет? И я полакомлюсь позабытым затвердевшим яблочком?
Оглядевшись, я не заметила препятствий. Даже калитка была не заперта, а скорее, прикрыта на щеколду.
Раз, два, и вот – я в саду. Проныриваю поглубже, чтобы меня не было видно со стороны улицы. Захожу за сарай – поверх него как раз раскинула свои крепкие ветви крупная яблоня.
Еще в две секунды – сажусь на метлу и поднимаюсь в воздух. Облетаю дерево, переношусь к другому.
Груша! Мне повезло.
Две твердые, но с красными бочками грушки перекочевывают ко мне в руки.
Надо бы съесть. На весу - неудобно.
Я спускаюсь вниз, прислоняю метелку к крепкому стволу, а сама вытираю груши о юбку.
Вкусные! Сладость еще не растеряли, хотя и провисели достаточно долго.
– Глянь! Там никого? – вдруг послышался со стороны дома мужской голос.
Я чуть не подавилась последним кусочком!
Нырнула за ствол и опустилась на корточки, чтобы не быть увиденной.
Нырнула за ствол и опустилась на корточки, чтобы не быть увиденной.
– Нет. Выходим? – спросил другой голос.
Тоже мужской, но тоном повыше.
Мне показалось, что я уже слышала его.
– Подожди! Ты все понял? – переспросил грубый мужской.
– Да, магистр! – согласился тот, что помоложе.
– Я же просил тебя не называть имен! – прошипели ему.
– А я и не называл, магистр…
– Тш-ш! Если там никого нет, то выходи. Я проследую за тобой через пять минут.
– Хорошо! – согласился юный голос, и раздался скрип, будто кто-тоосторожно открывает деревянную дверь, - До свидания, магистр!
– Иди! – раздраженно бросили ему в ответ.
Выглянув из-за дерева, я с изумлением узнала в прошмыгнувшем пареньке нашего старосту, Филигара. Всегдашний ботаник и заучка так нервно оглядывался по сторонам, будто замышлял что-то серьезное и …плохое.
Подергивая шеей при каждом шаге он с тревогой осматривался и как будто боялся самого себя.
У калитки он выглянул на улицу и только потом отодвинул щеколду. Та негромко лязгнула, и парень растворился на серой улице Лимэса.
Я притаилась. Меньше всего хотелось, чтобы неведомый магистр застал меня врасплох. Кто бы он ни был, он хотел сохранить инкогнито.
Все мои чувства и инстинкты обострились. Я была готова дать отпор чем угодно, лишь бы выбраться отсюда живой. Магическая энергия собиралась в моих венах, накапливалась и чуть ли не взрывалась от нетерпения.
Дверь хлопнула. Быстрые шаги пронеслись по плиточной дорожке. Потом послышался чей-то вздох. Щеколда крякнула, кто-то топнул, и двор опустел…
