надеть лифчик. Прикусываю губу, зная, что должна позаботиться о себе, прежде чем

отправлюсь в стрип-клуб, чтобы выполнить эту работу. Я не собираюсь соблазнять какого-то

мужчину, чтобы забрать у него ключ, пока возбуждена из-за Беннета.

Я стягиваю вниз верх платья и освобождаю грудь, чтобы поиграть со своими сосками так

же, как это делал Беннет. Моя рука ощущается не так приятно, как его, и это даже близко не

сравнится с тем, как хорошо на мне ощущался его рот. Браслет-наручник впивается в кожу, и

меня заводит, что я каким-то образом чувствую на себе знак его собственности. Возможно, его

нет здесь физически, но часть его со мной. Это то, что я сказала себе, когда мне пришлось этим

утром смыть его со своего тела.

Я развожу ноги шире, чем обычно, когда раньше пыталась прикоснуться к себе. На этот

раз я раздвинула их так широко, как, знаю, должен был бы Беннет, чтобы между ними

поместилась его широкая фигура. И потираю свой клитор маленькими кругами, оргазм уже

близок.

Я издаю стон, пытаясь двигать бедрами и притворяясь, что Беннет здесь, на мне, но это не

работает. Мое тело отказывается дать мне освобождение, в котором нуждается, и оно мучает

меня за то, что я не позволила Беннету быть тем, кто доставит мне его прямо сейчас.

Задняя дверь машины распахивается, и я замираю, лишь наполовину удивленная, увидев

стоящего там Беннета.

— Какого черты ты тут делаешь? — рычит он, и я начинаю садиться. — Не двигайся, блядь, ни на сантиметр, маленький ягуар, или, клянусь богом, твоя задница пожалеет об этом, и

я действительно имею в виду твою задницу. Ты не сможешь сидеть целую неделю, когда я с

тобой закончу.

На кончике языка крутится вопрос, имеет ли он в виду порку или потому, что он

действительно трахнет меня в задницу. Я должна ненавидеть обе эти идеи, но от мысли об этом

я становлюсь лишь более влажной. С моих губ срывается всхлип, и я так нуждаюсь в нем, что

не могу контролировать это.

Он делает глубокий вдох и проводит рукой по лицу.

— Закончи, — требует он. Я не ожидала, что он скажет это. — Я не могу наблюдать за

тобой настолько близко и не дать то, что тебе нужно. Заставь себя кончить, а я буду смотреть.

Он оглядывается, чтобы убедиться, что нас никто не видит, и перемещается, чтобы

заблокировать открытую дверь.

— Я пыталась. Я… я… — замолкаю.

— Скажи это.

— Мне нужно, чтобы ты сделал это, — произношу я, правда будто вырывается из меня.

— Конечно, черт возьми, тебе нужно. — Он наклоняется в машину и хватает меня за

бедра. Притягивает меня к себе еще немного и смотрит на мою киску. — Потри свой клитор.

Я извиваюсь под ним, желая, чтобы его член был внутри меня, но делаю, как мне говорят.

Может быть, если я буду хорошо себя вести, он даст мне его.

— Потяни свои соски для меня. Жестко. Ты заслуживаешь немного боли за то, что

выскользнула из постели этим утром, не разбудив меня. — Я слышу в его словах боль, смешанную с гневом и желанием.

И снова я делаю, как мне говорят, желая доставить ему удовольствие. Сердце трепещет от

того, что он скучал по мне. Беннет тянется к поясу своих штанов, и я быстрее потираю свой

клитор и издаю стон, когда он высвобождает свой член. Я хочу, чтобы тот был внутри меня.

Беннет дрочит одной рукой, а другой тянется к моей киске и входит в меня одним толстым

пальцем.

— Блядь, ты все еще тугая, — рычит он, и я поднимаю бедра навстречу его пальцу. —

Или ты набухла? Прошлой ночью я так сильно трахнул твою девственную киску, что она

распухла.

— Боже. — Его грязные слова разжигают мое желание, и я так близка к тому, чтобы

кончить.

— Кто знал, что девственные киски могут быть такими чертовски жадными, но посмотри

на свою, умоляющую о большем, когда она едва может справиться с одним пальцем.

Его грязные слова и идеальные прикосновения — все, что нужно, чтобы заставить мою

киску кончить. Я сжимаю его палец и начинаю выкрикивать его имя, но тот убирает из меня

палец и закрывает мой рот рукой. Он заглушает мой крик своим влажным пальцем, продолжая

тереть мой клитор другой рукой, чтобы вытащить из меня все до последней капли. Я чувствую, как на мою руку и киску приземляется теплое липкое освобождение Беннета. Он кончает на