— Подожди секунду…

Неужели она хочет остановиться, только не сейчас, пытаюсь сосредоточиться и понять, что хочет мне сказать, трудно сфокусировать взгляд….снова целую ее…

— У меня в сумочке…

Оказывается, в отличие от меня, она не полностью растеряла всё благоразумие. На секунду и у меня промелькнула мысль, что не плохо бы предохраниться, но лишь на секунду. Где бы я сейчас взял бы презервативы, не бежать же в магазин, оставив ее дожидаться. Нет, я и сам точно не смогу сейчас оторваться от нее ни на минуту.

Расстояние от двери до кровати преодолено совершенно незаметно. И вот она уже подо мной на моей не заправленной кровати, в одних черных кружевных трусиках, от которых я хочу избавиться молниеносно, но заставляю себя не торопиться. Медленно стягиваю их с нее, наслаждаясь контрастом с ее белоснежной кожей.

Одной рукой обнимаю ее за талию, продолжая целовать ее хрупкую шею, второй пытаюсь извлечь имеющиеся в сумочке контрацептивы. Не сразу справляюсь, но, всё-таки, мне это удается.

Начинаю действовать, ей не хватает воздуха, она облизывает пересохшие губы и тут же из ее уст вырывается стон. Встречаю внизу сопротивление, пару секунд не могу понять, что это спровоцировало. Такое бывает, наверно с девственницами, до этого у меня их никогда не было. Несколько обескуражен, вжимаюсь чуть сильнее, все же проламываю защиту и замираю в ней. Двоякое чувство — невероятно и невозможно! Невероятно чувственно и… невозможно страшно!

Мозг просто взрывается! Шестеренки, пропитанные дофамином, не хотя начинают работать. Мама дорогая! Сколько же ей лет! Очень медленно, сквозь призму наслаждения, просачиваются мысли. Она выглядела не на 18 точно. А может ей и того меньше, пугающая мысль пробирается в мой рассудок. Нынешняя молодежь долго не тянет с этим делом. Как могла такая привлекательная девушка оказаться девственницей. Что я должен сейчас предпринять? Она будто почувствовала, что я несколько сбит с толку и не дала мне шанса сойти с дистанции.

Из этого оцепенения меня выводит ее поцелуй, глубокий страстный, полностью отключая мозг. Сильнее погружаюсь в нее. Уже не важно сколько ей лет, все уже свершилось и я ее ни к чему не принуждал. Тут ее ноготки проходятся по моей спине, заканчивая свой маршрут в районе поясницы, сминая мою кожу, оставляя следы этого страстного действа на ней. Кожа на это прикосновение отвечает словно разрядом тока и по телу проносится рой мурашек, что заставляет в секунды забыть об всех посторонних мыслях и начать делать то, что по настоящему правильно — извечные движение, приносящие удовольствие мужчине и женщине. Я двигаюсь медленно, очень плавно, боясь причинить ей хоть какой-то вред. Она такая горячая и ее тело будто плавится под моим. Чуть выгибается вперед, как бы прося чтобы я ускорился, но меня не надо просить, я итак чувствую ее, чувствую, что мы очень близко. Мы у края пропасти, в которую вот-вот сорвемся или, всё-таки, на вершине горы, с которой начнем свой полет над бескрайними просторами… Мы падаем… Под нами белая простынь с парой красных пятен… Сколько мы так летели?! Потерян счет времени, мы тяжело дышим в унисон, ее светлые волосы раскиданы на подушке.

— Это было потрясающе, — говорю ей, обнимая, ощущая своей грудью капельки пота, проступившие на ее коже.

Она некоторое время молчит, но потом все-таки произносит тихое «Да». Хотел бы я видеть сейчас ее лицо, но она лежит ко мне спиной. Немного обидно от того, что она отвернулась и что она не смотрит на меня, у нее красивые глаза. Надеюсь, ей не стыдно? Не удержался и коснулся кончиками пальцев так эротично выступающих позвонков на ее спине. Она тихонечко вздрогнула и показалась, что она хочет выбраться из моих объятий. Нежно поцеловал лопатку и прошептал:

— Не одевайся, полежи со мной так, — я понимал, что, быть может, она просто хочет в ванную, но не хотелось никуда ее отпускать. Не хотелось разрушить этот момент, — Знаешь, наверное, мне это все же снится, ведь это не может быть наяву.

— Тогда нам снится одинаковый сон.

— Ты права, вероятность этого еще ниже…

У меня нет сил встать, снова вернулось ощущение, будто я пьян. Мой рассудок затуманен, списываю свое состояние на количество выпитого в том баре, иначе почему мысли, что роились больше трех месяцев у меня в голове испарились и осталось одно желание прижаться к этой нежной девушке, уткнуться носом в эти светлые волосы. Снова целовать и еще раз сделать ее своей… Я проваливаюсь в сон.

КИРА

Не заметила, как заснула, а ведь собиралась сразу покинуть общество этого мужчины и его квартиру. Судя по той же темноте за окном, проспала не так долго, все еще ночь. Я лежала в объятиях мужчины, моего первого мужчины и меня разрывало на части противоречия. С одной стороны — мне было так уютно и тепло, а с другой — неописуемо стыдно. Стыдно за свое поведение ветреной девицы. Я всегда осуждала и презирала таких. И сама оказалась на их месте, переспала с одним мужчиной, чтобы меня заметил другой. Мне стало тошно от самой себя и от своих поступков. Я использовала Глеба и позволила использовать себя.

Как бы не понравилась мне эта ночь, а надо выбираться из-под одеяла и уходить домой. Меньше всего, хотелось почувствовать, в добавок к своему стыду, унижение, когда утром меня начнут спроваживать домой. Ведь так обычно и бывает? Дают деньги на такси, ужас… Перед глазами промелькнули картинки из фильмов с похожими ситуациями. Чтобы избежать ненужной неловкости необходимо поскорее покинуть этот дом! Тихонечко выползла из-под его руки, стараясь не касаться его тела, чтобы не разбудить и направилась в ванную, по пути собирая разбросанную одежду. Его вещи аккуратно положила на кресло рядом с кроватью, а со своими отправилась в ванную и закрылась там. Я быстро оделась, умылась холодной водой и расчесалась, не глядя в зеркало. Не хотелось видеть свое отражение, было противно смотреть на свое лицо.