— Любые идеи? — спросил Тревор.

— Он похож на медведя, — сказала Миранда, медленно поднимаясь на ноги, а щенок отправился искать идеальное место, чтобы пописать.

— Кода, — тихо сказала я, наблюдая, как маленький пушистый комок обнюхивает каждое дерево и куст.

— Брат Медведь, — сказала Миранда, слегка изогнув губы.

— Хороший выбор, — ответил Тревор. — Я не смотрел этот фильм много лет.

— Этте он нравится, — пробормотала я, пожимая плечами.

— Генри тоже нравился, — небрежно сказал Тревор. — Он смотрел его, даже когда был подростком.

— Это потому, что Генри был потерянным мальчиком, — сказала Миранда.

Я напрягся. Я слышал, как она использовала эту фразу раньше.

— Потерявшийся мальчик? — спросил Тревор.

— Ага. — Миранда не смотрела на нас, и я стиснул зубы, потому что не было никакого способа остановить ее, чтобы она сказала то оскорбительное, что вот-вот вылетит из ее рта. — Он так и не вырос.

Тревор задохнулся.

— Господи, Ранна, — прошипела я, смущенно качая головой.

— Нет, — медленно сказал Тревор. — Это довольно точное описание.

Я посмотрела на него и с удивлением обнаружила в нем понимание.

— Я никогда не стану притворяться, что он идеален, — сказал Тревор достаточно громко, чтобы Миранда услышала. — Но он был моим младшим братом, и я его люблю.

— Вот как я отношусь к своей младшей сестре, — сквозь зубы ответила я, взглянув на Миранду. — Даже когда она злая.

— Извини, — сказала Миранда, прислонившись к двери машины. — Это был долгий день.

— Не беспокойся, — ответил Тревор, прежде чем я снова смогла ее отчитать. — Ребята, вы хотите зайти до того, как пойдет дождь?

Моя младшая сестра, не говоря ни слова, направилась к дому. Мы наблюдали, как она медленно вошла внутрь, и я глубоко вздохнула. Похоже, мы определенно остаемся. Почему я так беспокоилась о том, чтобы войти в этот дом?

— Хочешь, чтобы я взял Этту? — спросил Тревор, кладя руку мне на спину, проходя мимо меня.

Ах, да. Теперь я вспомнила, почему я была чертовски нервной. Просто это небольшое прикосновение, а моя кожа уже словно горела.

* * *

После осмотра дома и похода в ванную комнату, я стояла на кухне с Эттой, не зная, что делать. Миранда закрылась в спальне, как только увидела ее, и я пыталась дать ей немного пространства, прежде чем вторгнуться. Моя обычно болтливая сестра была совсем не похожа на себя, и я чувствовала, что ей нужно уединение.

Однако я не собиралась оставлять ее одну надолго, особенно после того, что видела ранее во время осмотра врача. Это был не первый раз, когда я наблюдала, как Миранда закрывается в своей раковине, но это был первый раз с тех пор, как мы достигли совершеннолетия. Было ли это удачей, розыгрышем или тем фактом, что она была моложе меня, но когда мы были в системе, она столкнулась с гораздо большим насилием, чем я. Меня помещали в семьи, которые в основном были похожи на Харрисов, но Миранде не повезло. Когда мы воссоединились, я едва узнала сестру, с которой была разлучена. Потребовались годы, чтобы наши отношения вернулись к прежнему состоянию. Я всегда чувствовала себя виноватой за это.

— Ребята, вы голодны? — спросил Тревор, входя в дом.

— Твево!

— Привет, милая, — сказал Тревор, ухмыляясь Этте. — Вы хорошо поспали?

— Мне не спать, — возразила Этта, наморщив нос.

— Ой, извините, — уступил Тревор, подняв руки в шутливой капитуляции.

— Я голодна.

— Я в порядке, — прерываю я ее, слегка покачивая головой. Я не знала, как смогу съесть хоть что-нибудь, у меня все еще было расстройство желудка.

— Тогда я просто возьму Этте что-нибудь, — сказал он, ожидая моего кивка, прежде чем двинуться к холодильнику. — У меня здесь есть несколько яблочных ломтиков.

— Яблоки! — сказала Этта, перебирая ногами, чтобы спуститься.

Я поставила ее на ноги и подошла к стойке, практически рухнув на барный стул. Господи, я была истощена. Потому что по-настоящему не спала с позапрошлой ночи, и теперь, когда адреналин начал спадать, я начинала ощущать последствия.

— У тебя есть нарезанные яблоки? — спросила я, опершись локтями о стойку, когда Тревор наклонился, чтобы передать Этте небольшой сверток.

— Ага. Это расточительно, — робко сказал он. — Но я не люблю яблоки целиком.

— Нарезанные ломтиками они отличаются на вкус? — спросила я, как бы шутя, но в основном сбитая с толку.

— Нет. — Тревор улыбнулся мне. — Я просто не люблю их кусать. Шкурка застревает между зубами.

— Я так же отношусь к кукурузе в початках.

— Да? — Он разочарованно покачал головой. — Вы не любите кукурузу в початках? Это просто неправильно.

— Я никогда не говорила, что мне это не нравится, — пробормотала я, подпирая голову руками. — Я просто всегда срезаю его с початка, вместо того чтобы есть его, как дикарь.