Шрифт:
Итан фыркает.
— У тебя задница двенадцатилетней девочки, которая еще даже не дошла до периода полового созревания.
— А ты… Дылда!
Мур издает смешок.
— Долго, наверное, думала?
Резко вскидываю руки и снова издаю громкий стон отчаяния.
Мы с ним знакомы почти год. За этот год Итан сказал мне не больше сотни слов, причем большую половину из них он произнес мне за прошедшие два дня. Иногда он даже не удосуживался поздороваться и ограничивался лишь кивком головы. И я уж молчу о том, чтобы попрощаться. Ну куда уж там. Так почему Мур вдруг такой болтливый сегодня?
И тут до меня доходит.
ОН СПЕЦИАЛЬНО!
СПЕЦИАЛЬНО!
Итан хоть и не мамочкин сынок, но он очень любит Нору и не может ей отказать. Поэтому он добивается того, что это я откажусь стоять с ним в паре. Конечно, если откажусь я, то Итан выйдет сухим из воды и скажет матери, что сделал все, что было в его силах.
Вот же говнюк!
Ну уж нет, Итан Мур, этому не бывать!
Разворачиваюсь на пятках, натягиваю самую широкую улыбку и произношу:
— Хотя, знаешь, давай отработаем заход с переворотом.
[1] Самый быстрый катер [2] Бильбо Бэггинс — Хоббит.
Глава 12
— Ты не очень разговорчивая.
— Это зависит от темы.
Бампер моей машины меня не вдохновляет.
(с) «10 причин моей ненависти»
Итан.
Мой план с треском провалился.
Я не понимаю, где оступился.
Святой Иисус! Да я сказал Лукреции так много слов, что у меня самого голова от своей же болтовни разболелась!
Все шло просто прекрасно. Я был уверен, что мисс всезнайка с минуты на минуту подойдет к моей матери и скажет, что не будет вставать со мной в пару.
Ну, был уверен на восемьдесят процентов.
Еще на девятнадцать — что она вот-вот взорвется, как атомная бомба, учитывая, что она была вся красная и жутко пыхтела.
И был лишь один процент, что что-то пойдет не так.
Закон Мерфи, чтоб его!
Почему она вдруг передумала и согласилась?
Неужели подействовала вся эта чушь с мечтой?
Святой Иисус!
Какого черта я родился мужиком и не могу поплакать?
Хочу лечь на мат и рыдать.
А еще так жаль, что моя мать — тренер по чирлидингу. Вот занимался бы я сейчас фехтованием, сразу бы начал угрожать Норе, что проткну себе грудь шпагой, если она не перестанет сводить меня с Лукрецией.
И почему ей вообще так нравится эта девчонка?
Характер у нее отвратительный. Везде сует свой нос. А еще говорит чаще, чем я дышу. И голос у нее писклявый. Внешность у нее самая неприметная. Фигура и в самом деле подростковая: маленькая грудь, маленькая задница. Рост не больше ста пятидесяти пяти сантиметров. Светлая кожа, карие глаза, угольно-черные волосы длиной чуть ниже лопаток.
— Ты готов? — доносится до меня голос Хоббита.
Помяни черта.
Шумно выдыхаю и киваю.
Лукреция отходит от меня на расстояние двух шагов, поднимает вверх руки и выставляет левую ногу перед собой. Она делает короткий выдох и делает шаг ко мне. Я вытягиваю руки к ней, чтобы поймать ее, и Лу наклоняет тело вперед, при этом сделав правой ногой маховое движение назад, и оказывается в прямой стойке на руках. Крепко хватаю ее за талию и выбрасываю ее прямой корпус вертикально вверх. Лукреция совершает поворот на 180 градусов и встает на моей ладони в положение либерти. Спустя тридцать секунд я легко подбрасываю ее и опускаю на ноги, держа за талию.
— Еще раз! — приказывает дьяволица.
Смотрю на часы и удручено поворачиваю голову обратно. Час назад я бы застонал и закатил глаза, но сейчас я просто опускаю руки вдоль тела и смотрю прямо перед собой. Спорить с этой мини-версией Аннализ Китинг просто нет смысла. На каждое мое «Все ведь и так хорошо» она приведет около сотни аргументов, что было «не хорошо». А я так устал сегодня болтать, что не намерен слушать еще и ее глупые аргументы.
В спортзале уже не осталось ни одной живой души, ведь тренировка давно закончилась. Очередная песня Тейлор Свифт только что перестала звучать из колонок, и сейчас здесь так тихо, что слышно, как по окнам бьют капли дождя.
Мы повторяем заход с переворотом еще около двухсот раз, — ну, возможно, я совсем немного преувеличил, — и наконец Хоббит говорит «сойдет».
В это мгновение я больше не могу сдерживаться и закатываю глаза.
Где в этой жизни я оступился? За что Бог меня карает?
Это все из-за той девчонки, кажется, Моники? Мне было восемь, и мы с мамой отдыхали во Флориде. Там я познакомился с прекрасной голубоглазой девчонкой с длинными светлыми волосами. Она улыбнулась мне и сказала, что очень хочет мороженое, поэтому я взял ее за руку, и мы вместе пошли к фургону. Идти до него пришлось около пятнадцати минут по невыносимой жаре. А когда мы наконец туда пришли, и я отдал последние два доллара, что у меня оставались в копилке, она сказала, что передумала и уже не хочет мороженое. Я бросил рожком в нее и испачкал ее красивое розовое платье в цветок, а она стояла и плакала.