О настоящем возрасте нашей Земли убедительно рассказывают минеральные породы, из которых состоит ее наружный слой — кора.

Кусочки мела, которыми ты пишешь на классной доске, привозят либо из Воронежской области, либо из-под Белгорода. Там на много километров тянутся белые меловые горы. Под ними, на глубине до четверти километра, залегают еще пласты чистого мела.

А что такое мел? Это спрессованные давлением и временем крохотные скелеты мельчайших морских животных — рачков и моллюсков и стебли водорослей.

Ученые подсчитали, сколько времени должны были откладываться слой за слоем эти еле видимые крупинки известняка, чтобы вырос плотный пласт мела толщиной в двести пятьдесят метров. На это должно было уйти не меньше сорока миллионов лет!

Но меловые пласты — это еще сравнительно молодые отложения. Под ними лежат гораздо более древние слои земной коры — глина, песок, гранит.

Исследуя различными методами минералы, составляющие земную кору, геологи определили довольно точно подлинный возраст нашей планеты. Земле не шесть тысяч лет, как уверяет библия, а около пяти миллиардов лет.

Составители библии, заявившие, что их рукой водил сам бог, ошиблись вместе со своим подсказчиком почти в миллион раз!

Кстати, не заметили они и того, что бог сотворил свет в первый день своей работы, а солнце, дающее этот свет, догадался сделать лишь на четвертый день!

Ошиблись составители библии и восхваляя бога за проделанную им работу.

Если бы действительно нашу Землю создал некогда по своему плану какой-то бог, то особенно уважать такого работника было бы явно не за что. Либо он слишком уж торопился, чтобы во что бы то ни стало закончить свою работу в недельный срок, либо вообще был плохим строителем.

Во всяком случае, теперь людям приходится исправлять очень многое из того, что он в спешке натворил.

Возьмем хотя бы наши реки.

Многие из больших рек проложены так нерасчетливо, что просто обида берет. Сколько в них отличной прозрачной и чистой воды, а пропадает она без всякой пользы.

Взглянем на карту — четыре пятых всех рек европейской части Советского Союза сбрасывают воду в Северный Ледовитый океан. Будто мало в этом безбрежном океане своей собственной морской воды!

А бескрайним плодородным землям, что лежат к востоку от Волги, воды катастрофически не хватало. Поэтому лишь двадцатую часть этих отличных земель удавалось в свое время использовать под посевы пшеницы. Да и то нередко посеянное сжигала засуха. А взять воды, чтобы напоить потрескавшиеся от иссушающего зноя поля, было негде.

Или, скажем, как плохо рассчитал этот неудачливый и торопливый строитель целое Каспийское море. Очень уж неразумно он его устроил.

Море это он сделал закрытым. Ни с одним океаном оно не соединяется и пополняется только той водой, которую приносят в него Волга, Терек, Урал и другие большие реки.

Но солнце над Каспием жаркое, тучи над ним собираются редко. Поэтому испаряет это море воды больше, чем получает от рек. В результате год от года Каспийское море все мелело и мелело.

Так обстояло дело с водой. Не лучше оборудовал бог и созданную им сушу — и там просчет за просчетом.

Вот, например, пустыни. Ну кому, скажите, нужны эти громадные безжизненные пространства, покрытые раскаленным, пересыпающимся с места на место песком!

Я как-то проехал на машине через пустыню Каракумы в Туркмении с одного ее края до другого, с востока на запад.

Едешь день, едешь два — впереди только голые песчаные холмы — барханы. Ничего хорошего на них не растет, кроме каких-то колючек да сухих кустов саксаула. Кругом ни живой души. Только шмыгают большие ящерицы, высунется из норки суслик да скользнет по песку змея.

И обидно и горько было видеть, сколько земли пропадает без пользы. В одной только Туркмении три четверти ее территории было занято безводными, мертвыми пустынями.

А почва здесь под песком такая добрая и солнце светит и греет так щедро, что, появись здесь побольше воды, была бы не пустыня, а сплошной цветущий сад. И зрели бы в нем самые вкусные дыни и самый сладкий виноград. А уж о хлопке и говорить нечего. Все текстильные фабрики завалили бы туркмены своим хлопком.

Не очень разумно оборудовал бог и северные наши края.

Пришлось мне однажды лететь на остров Диксон, что лежит в Карском море, у северного побережья Сибири.

Сначала, как вылетели из Москвы, под крыльями самолета расстилались бесконечные леса. Потом потянулась покрытая мхом тундра. Здесь уже ничего, кроме низкорослого кустарника, не растет. Но здешним мхом — ягелем хоть могут кормиться стада оленей.