Моя командировка проходила в торгпредстве на улице Клитунно. Она ничем не примечательна, эта улица, которую можно было бы назвать, по московской аналогии, Кривоколенным переулком. Небольшие, но ухоженные виллы по обеим сторонам. Мало автомашин и прохожих. Этакая провинциальная тишина. На заре своей разведывательной деятельности я умудрился назначить здесь встречу одному из переданных мне на связь агентов, за что получил жесточайшую трепку от резидента. «Ты что, — орал он на меня, брызгая слюной, — ошалел, что ли?! Ведь там же находится наше торгпредство, там же все просматривается!!!» — «Но я назначил встречу в верхнем конце улицы, — робко оправдывался я, — далеко от торгпредства. К тому же там легко обнаружить хвост…» — «Все равно, — ревел резидент. — Чтобы этого не повторялось!»

Больше не повторялось. Она действительно безликая, эта виа, то бишь улица… Наше торгпредство занимает шикарнейший особняк с большим садом на углу улочки. Говорят, что вычурную четырехэтажную виллу подарил Советскому правительству сам товарищ Пальмиро Тольятти, Генеральный секретарь Итальянской компартии, после победоносного окончания войны, ибо считалось, и не без оснований, что Красная Армия вместе с бойцами итальянского Сопротивления освободили Италию. Посему наше Отечество имело бесспорные права на богатые подношения. Впрочем, может быть, это тоже легенда. Я не перепроверял, а многочисленным итальянским правительствам, с удивительной быстротой сменявшим друг друга, было не до виллы на улице Клитунно под номером 46, хотя она представляла историческую ценность и вызывала, я бы сказал, мистический интерес. Старожилы утверждали, что на вилле иногда появлялись привидения бывших хозяев, которых якобы расстреляли за их принадлежность к фашистской верхушке.

Корпункты «Известий» находились на очень неприметных улочках — на Виа Лаго ди Лезина и Виа Ланчани, — на одной из окраин вечного города, где проживал народ среднего достатка и не было никаких памятников. Незаметные и тихие улочки не привлек ал и праздно шатавшейся публики, а следовательно, и полицейских. Это было то, что нужно.

Но я забежал вперед. Тогда, в первый раз, задание своего шефа я выполнил хорошо. Написал экономический обзор по Италии за полугодие, чем очень обрадовал тогдашнего торгпреда, который ровно через три месяца затребовал меня к себе в качестве старшего экономиста уже в долгосрочную командировку. Я, естественно, не сопротивлялся.

Пять лет работы в торгпредстве конечно же не прошли даром. Я еще больше полюбил Италию. Мне довелось принимать участие практически во всех торгово-экономических переговорах, познакомиться со многими государственными и политическими деятелями, банкирами, лидерами итальянской индустрии. Именно в тот период своей итальянской жизни я привлек внимание тогдашнего резидента КГБ из партийных выдвиженцев, очень милого, но абсолютно несведущего в итальянских проблемах человека, Павла Николаевича Елисеева. У нас сложились доверительные отношения, и иногда, приглашая меня в разные рестораны откушать за казенный счет, Пал Николаич получал от меня бесплатные консультации по непонятным ему экономическим и особенно валютнофинансовым вопросам, которые ставили перед ним итальянские источники, то есть агенты. Впрочем, возможно, таким агентом из числа «советской колонии» в Риме считал он и меня.

Пал Николаич, помимо всех своих прочих положительных качеств, был большим гурманом. Именно благодаря ему отведал я множество блюд, которые мне были не по карману, и узнал, что в Италии официально зарегистрировано 280 сортов вин. В течение трех «итальянских периодов» своей жизни я пытался перепробовать их все, но остановился на двухсотой отметке. Впервые с Пал Николаичем я отведал целого омара. Это удивительная еда. Тебе подают на блюде огромного ярко-красного рака с мощными клешнями, сваренного с различными специями. Вкус омара несравним со вкусом даже крабов или креветок. А запивают его, как правило, белым выдержанным вином типа «Ламбруско» или «Лакрима Кристи», то бишь «Христова слеза».

Конечно, не только этими, столь дорогими деликатесами кормил меня ушедший в небытие резидент, которого почему-то не упомянул в своей «энциклопедии» изменник Родины Олег Гордиевский. В приложении к ней на странице 665 «Резиденты в Риме» обозначены лишь Гурген Семенович Агаян, Геннадий Федорович Борзов, Борис Александрович Соломатин, Георгий Александрович Орлов и Валентин Антонович Акимов. Кроме двух фамилий, все остальные — плод воспаленного воображения бывшего полковника КГБ, предателя Гордиевского.

Впрочем, вернемся, как говорится, «к нашим баранам». В качестве первого блюда мой благодетель обожал «спагетти алле вонголе», то есть спагетти с морскими ракушками, а в качестве второго — «пол-ло алла дьяволо» — цыпленка по-дьявольски. Это замаринованный в белом вине с добавлением разных травок цыпленок, нанизанный на вертел, опрысканный белым вином и зажаренный на ароматизированных углях. Мы уплетали с Пал Николаичем это кулинарное чудо без соблюдения всякого этикета, забыв про вилку, нож и даже салфетку.

Но вероятно, никакое блюдо не сравнится с настоящими итальянскими спагетти. Легенда утверждает, что их изобрел живший в XII веке знаменитый путешественник генуэзец Марко Поло. Он вообще старался быть во всем первым. Посетил Китай первым из европейцев, напечатал первую в Италии газету, изобрел макароны, они же спагетти. Сколько их видов в Италии, я не знаю. Наверняка больше, чем вин. Каждый город имеет «свои», особо приготовленные спагетти: «по-римски», «по-милански», «по-неаполитански», «по-флорентийски» и так до бесконечности. Я не говорю уже о разнообразных соусах, которых существует бесчисленное множество. Есть «бешеные спагетти» с такими острыми приправами, что глаза вылезают из орбит, и, чтобы погасить жар души, требуется большое количество охлажденного белого вина.