Робинсон знал детали этой истории, и теперь ему лишь оставалось принять решение. Профессор из калифорнийского города Клермонт Фред Нил собирался в Югославию на научный симпозиум, когда ему позвонил сотрудник УМС. Нил неоднократно откликался на просьбы УМС и охотно их выполнял. Просьбы эти обычно заключались в публичных выступлениях на темы об американском образе жизни.

Перед отъездом в Югославию профессор Нил сообщил о своей предстоящей поездке в УМС и вежливо задал вопрос: «Чем могу быть полезен?» Его поблагодарили, а через некоторое время позвонили из Вашингтона. Сотрудник УМС спросил: «Не прочтет ли профессор Нил лекции в поддержку внешней политики администрации?»

Профессор был возмущен. Он пытался объяснить сотруднику УМС, что до сих пор не знает, в чем заключается она, эта политика. А сотрудник УМС, выслушав его страстную речь, сухо сообщил ему: «В настоящее время действует правило не посылать за границу людей, которые не поддерживают внешнюю политику администрации».

И все было бы хорошо, думал Робинсон, если бы словоохотливый профессор не сообщил подробности этой беседы «Нью-Йорк таймс». В своей короткой статье он живописал и свое возмущение «внешней политикой администрации» и заодно действиями УМС. Неуклюжим сотрудником управления оказался Вирджил Чип, предусмотрительно посланный в отпуск тем же Робинсоном. Робинсон мог бы и не выталкивать его в отпуск, но он ценил Вирджила Чипа как исполнительного, энергичного, хотя и не самого гибкого сотрудника УМС. Теперь он должен был решать его судьбу.

Ему лучше было не подворачиваться под горячую руку директора: «дело Нил-Чип» как-никак касалось самого президента. «Дам ему еще два дня, — подумал Робинсон, — потом командировка, смотришь — все забудется. Хэппи-энд».

Он снял телефонную трубку.

— Нам нужен был человек для командировки в Москву? Он есть. Будет в Вашингтоне через два дня. На третий готов будет вылететь. Вирджил Чип. Да-да, Вирджил Чип.

Гарольд О’Брайен сидел в кресле и держал в руках свою любимую игрушку, с которой он практически никогда не расставался. Большую часть свободного времени отдавал «автоматическому покеру». Вот и сегодня, ожидая приезда Вирджила Чипа в Канзас-Сити, он увлеченно нажимал на кнопки и прислушивался к жужжанию механизма. Похоже, что ему начинало везти: он уже «поймал» на крутящихся дисках трех тузов и «джокера» и теперь во что бы то ни стало хотел нажать кнопку именно в тот момент, когда в окошечке выскочит пиковый туз. Жужжание машинки заглушил телефонный звонок. О’Брайен нажал левую кнопку, и в окошечке появилась фигурка — червовая тройка. Он дотянулся до телефона и снял трубку.

— Ну как, выиграл? — узнал он голос.

— Почти, Уильям, — беззлобно ответил в микрофон трубки О’Брайен. — Ну уж, во всяком случае, не проиграл.

— Гарольд, он уже прилетел.

— Я знаю, Билл. Ребята, как и положено, пытались проводить его до гостиницы. А он, как и положено, пытался от них оторваться.

— Вышло?

— Билл, мой рассказ займет всего две минуты, только ты не перебивай. Будет что вспомнить. За ним ехали Джек и Майкл. Майкл за рулем. Они, как и положено, вели машину, а потом «отпустили» ее. Наш друг спрятался за новую «тоёту» и тупо дал по тормозам. В общем, все, как мы и рассчитывали. Нам-то как раз нужно было списывать свой старый «мустанг», и ребята аккуратно врезались в японскую финтифлюшку. Только вот Майкл переиграл и вмазался в машину весьма прилично. А кто бы, ты думал, сидел за рулем этого новехонького автомобиля? Ну-ну, думай! Все равно не угадаешь. Его бывшая жена, с которой он развелся всего две недели назад. А машину ей купил ее новый ухажер: он всегда с собой носит пачку наличных толщиной с подушку. И проездила-то она на «тоёте» всего два дня. Так вот, они преспокойно в нее врезались, а она вышла, и тут началось такое… Бедняга Майкл вынужден был бросить Джека и разбитый рыдван и бежать через все шоссе, хорошо, что его не сбила встречная машина.

В громкоговорителе трубки раздалось тихое хрюканье. Потом голос:

— Постарайся, чтобы остальная часть программы обошлась без каких бы то ни было свар и потасовок, а теперь привет, а то наш друг, видимо, никак не может тебе дозвониться. Жду вестей.

Гарольд О’Брайен повесил трубку только для того, чтобы телефон снова издал звонок.

— Алло!

— Могу я поговорить с мистером Гарольдом О’Брайеном? Это Вирджил Чип из Вашингтона.

— Вирджил, ты с ним уже говоришь. Где ты устроился?

— Конечно, в «Краун-сентре», ведь у вас здесь даже приличной гостиницы другой нет. В июле прошлого года в гостинице «Хиятт Ридженси» свалились два балкона на танцующих. Ты помнишь, Гарольд, почти сто человек погибло?

— Я редко хожу на танцы. Где мы встречаемся с тобой, Вирджил?

— Где тебе удобно.

— Я буду в гостинице через полчаса. В каком номере ты остановился?

У Вирджила Чипа оставалось полчаса свободного времени. Через 30 минут в его гостиничном номере появится Гарольд О’Брайен, и они сразу же поедут в морг: опознавать тело его убитой сестры. Чип открыл портфель, достал пузырек, на котором было написано «Валиум», вытащил одну таблетку и проглотил.

Вирджил Чип закурил и не мигая смотрел на синеватый дымок, идущий от сигареты. Он даже не заметил, как О’Брайен тихонько приспустил ветровое стекло.

— Поехали в участок, Вирджил, ты поговоришь с полицейским, который обнаружил ее тело.

Не дожидаясь ответа, Гарольд О’Брайен завел машину и очень плавно, так, что даже пепел не осыпался с сигареты Чипа, тронул ее с места.

— Я предупредил сержанта, чтобы он был на месте. — О’Брайен кивком указал на стоявший у дверей полицейского участка автомобиль, выкрашенный в черную и белую краску.

— Гарри, познакомься. Это мистер Вирджил Чип.

Из-за стола, заваленного бумагами, вскочил высокий сутулый парень лет тридцати. Он быстро подошел к Вирджилу Чипу и негромко произнес:

— Примите мои соболезнования, мистер Чип. Мне очень жаль, что…

— Гарри, я хотел бы тебя кое о чем спросить. — Вирджил Чип повернул голову в сторону О’Брайена.

— Я ухожу, Вирджил. Буду ждать в машине, — поспешно произнес тот и, не дождавшись ответа, выскочил из полицейского участка. Второй экземпляр «автоматического покера» Гарольд О’Брайен держал в перчаточном отделении служебной машины.