— И ведь эта мерзавка знает о своей безнаказанности и просто смеётся в лицо. Прибил бы!

— Славян, ну она же всё-таки девочка. Полегче…

— Дрянь она малолетняя! Хотя какая малолетняя?! Через две недели восемнадцать будет, — кинул рядом со мной её личное дело.

— Можно? — кивнул на папку.

— Вообще нельзя. Но тебе ладно. Может ты знаешь, как с такими разговаривать, а? — умоляюще посмотрел на меня брат. В его глазах отчаяние.

— Это ты у нас на психолога учишься, — ответил, листая личное дело.

Да-а, послужной список за последние пару лет внушительный. Хотя успехи в спорте. Тайский бокс. Ух, ты! Учителя пишут, что умная, способная, схватывает на лету, неплохо учится. И где тропинка вильнула, что её так понесло?

— Ты у нас из таких же. Вспомни себя до универа, — напомнил брат.

— Я сам решил завязать с такой жизнью. И ей нужен толчок… Она девочка.

— Может, поможешь мне с ней поговорить? Ты человек новый, меня она уже не боится.

— Ладно, — всё ещё листал её дело.

Славка встал с кресла, открыл дверь и позвал Ермолаенко. Пропустил в кабинет и закрыл плотно дверь. Не трудно догадаться, что Максим — это и есть та самая Сима.

Девчонка сразу развалилась на стуле, ехидно ухмыляясь и с неприкрытым интересом глядя в мою сторону.

Просто сидела и молча смотрела. В глазах абсолютное равнодушие. Я помню, у меня был такой же взгляд в её годы.

Скользнул по ней взглядом. Девчонка среднего роста с темно-карими глазами, смугловатой кожей и мягкими чертами лица. Симпатичная. Если бы не бесформенная спортивная одежда, прячущая фигуру, можно даже было сказать, что привлекательная.

— Шапку сними! Не жарко в июне-то? — скомандовал Славян.

Она только хмыкнула, но потом, взглянув на меня, всё же сняла шапку. Копна темно- каштановых волос рассыпалась по плечам.

— Ермолаенко, так зачем вы разбили витрину магазина гражданина Светлова? — задал ей вопрос брат.

Но она сидела и колупала лак на ногтях. Ещё несколько вопросов по делу и опять в ответ молчание. Девушка только изредка бросает на нас взгляд исподлобья.

— Максим, камеры сняли, что это были вы, — опять потихоньку начинает кипятиться Славик.

— Ну и на хрена вы тогда нас здесь мурыжите? — наконец-то подаёт голос.

— Я хочу узнать — зачем? — срывается брат.

— Захотелось, — холодно и без сожаления, пожимая плечами.

— Захотелось ей! — повернулся ко мне Славян. — Ты слышал?

Я покачал головой в знак согласия.

— А он у вас немой? — показала кивком головы в мою сторону, спрашивая у Славки.

— Нет, не немой, — ответил сам.

— Ааа! Вы в плохого и хорошего полицейского играете, да? — ухмыляется, прикусывая нижнюю губу.

От этого у меня внутри что-то ёкнуло. Всегда нравилось, когда девчонки кусают губы.

— Я не полицейский. Я педагог, — опять ответил на её вопрос.

— Учить будете? Опоздали. Каникулы на дворе, — показала на календарь на стене. — Встретимся первого сентября.

Она встала и направилась к двери.

— Вернулась и села! Разговор ещё не закончен! — рявкнул Славка, стукнув по столу кулаком.

Максим злобно сжала губы в одну линию, но вернулась.

— Вы же знаете, что все эти ваши душещипательные беседы бесполезны. Скоро приедет отец и заберёт меня.

— Ты понимаешь, что совсем скоро ты не сможешь им прикрываться? Тебе через пару недель восемнадцать и отхватишь ты в следующий раз по полной.

— Не испугали, — закинула ногу на ногу.

— Макс, ты в тюрьму можешь загреметь, если не завяжешь, — предупредил её брат.

Но, похоже, созерцание своих ногтей для неё было интереснее. С французским маникюром, кстати. Значит, что-то от девушки в ней всё же есть.

— Иди вон, Ермолаенко! Жди своего отца в коридоре, — махнул на неё Славян.

Она медленно встала со стула и вышла.

— Видел? Ничто её не прошибает, — развел он руками.

Через полчаса за Максим приехала мать, а не отец. Но держать её никто не стал, отпустили домой.

Вера Юрьевна стыдливо взглянула на меня, дважды за день краснеет за дочь. Было видно, что ей тяжело с ней. С подростками всегда непросто. А тут ещё развод в семье. Может быть, в этом причина такого асоциального поведения?

— Всё, пошли, — взял со стола сумку Славка. — Мне определённо нужно напиться. Иначе я с ума сойду с этой ненормальной. Только домой заедем, я переоденусь.