— Вместо рёбрышек принесите куриные биточки, — натягивает улыбку, обращаясь к официанту. — От этого я сдвинусь с места, надеюсь? А то вдруг они тоже на булыжник похожи, — не удержалась от колкости.

Мы с отцом прыснули в кулаки от смеха. Кажется, она наживает себе врага в лице моей матери и друга отца.

Себе я заказал те самые ребрышки, от которых отказалась Макс и деревенскую картошку.

— Завтра к нам в гости приедете? Замутим шашлычков, — предлагает отец.

— Извините, но у меня завтра день занят. С друзьями встречаюсь, в кино идём, — бросает на меня косой взгляд, проверяя мою реакцию.

Да, мне не нравится. Друзья — это значит Фролов.

— В пятницу у папы день рождения, — недоволен её отказом.

— Да. Тогда в пятницу. И не отказывайся, — уловил отец её желание слиться. — Это небольшой праздник, просто семейные посиделки и несколько близких друзей.

— Я подумаю… — не дала согласия напрямую.

— Мама твоя будет, — добавила мать.

— Ну и правильно, — поставила локти на стол Макс. — Чего дома киснуть, ей полезно. Я тут ей предлагала установить Тиндер, пусть мужика себе найдёт или просто на свидание с кем-нибудь сходит.

Мои родители переглянулись в недоумении.

— Что такое Тиндер? — спросил тихо отец.

— Приложение для знакомств. Сейчас все так знакомятся, пап.

— В наше время Тиндером была дискотека. Мы так с Ирой познакомились. Помню, как я вышел на порог покурить, а там девчонки стоят. На улице мороз двадцать градусов, январь на дворе, а она в мини юбке и капроновых колготках. Снял дубленку и замотал ей голую задницу, чтобы не отморозила себе ириску.

— Петя! Прекращай! Им-то зачем такие подробности? — вспыхнула от смущения мать.

— А вы никогда не рассказывали, как познакомились, — откидываюсь в кресле.

— А что там рассказывать. Я ей задницу-то прикрыл, а потом за неё же и… — показал руками разминающие движения.

— Похабник старый! — обиделась мама.

— Что естественно, то не без оргазма, — ответил отец. — И с чего я старый? Мне всего пятьдесят один. Мужчина в самом рассвете сил. Правда, Макс? — подмигнул ей.

— Вполне, — заулыбалась она в ответ.

— Пап, что ты начинаешь? — в шутку наезжаю на него.

— Боишься, девушку у тебя уведу?

— Я не его девушка! — встряла в разговор Максим.

— Это временно, — махнул отец. — Этот бандит привык добиваться своего. А если ему что-то понравилось… — протянул последнее слово.

— Перестаньте! — вскрикнула мать, не поняв шуток. — Люди смотрят, — убавила тон.

Мы притихли, но ненадолго. Отец продолжил пошлить, заставляя маму краснеть, а меня и Макс смеяться. В какой-то момент заметил, что она ковыряется в своей куриной котлете и проглатывает маленькие кусочки без особого аппетита.

— Если хочешь, можешь взять, — пододвинул к ней свою тарелку с рёбрышками.

Глаза сразу загорелись, и появилась улыбка. Как мало человеку нужно для счастья. Она стянула с моего блюда парочку рёбрышек и довольно умяла их, облизывая пальцы. Чёрт! Это выглядело так эротично. Или это у меня в голове что-то сломалось и я тащусь от всего, что она делает?!

После ужина отвёз домой. Ехали почти молча всю дорогу. Она только попросила музыку поменять на что-нибудь спокойное.

У подъезда успел схватить её за руку, пока не сбежала.

— Спасибо за вечер, — поблагодарил.

— Тебе спасибо! У тебя зачётные родители, — улыбнулась, переводя тему разговора.

— У тебя тоже. Но я не об этом хотел поговорить…

— Давай не сегодня… Не сейчас… Я устала и хочу спать, — увиливает от разговора.

— Я надолго не задержу, — поймал за талию и притянул к себе, приваливаясь спиной к машине.

— Не будет разговора, да? Ты уже руки распустил.

— Почему? — убрал волосы с её лица одной рукой, второй по-прежнему держа в объятьях. — Просто ты такая милая, когда не строишь из себя железную леди. Обычная девчонка, как все, — провёл костяшкой пальца по её щеке.

— Ты тоже казался мне железобетонным, а оказался наивным романтиком, — парирует.

— Я не наивный — это точно. И что плохого в романтиках? — прижался своим лбом к её.

— Они ранимые…

— Все люди ранимые. Просто одни — переживают свои проблемы, вторые закрываются, третьи плюют и идут дальше, но если бы ты знала, как у них всех болит душа.

— Ты определённо псих… — выдыхает плавно, вздрагивая и прикрывая томно глаза от моих поглаживаний по спине.

— Это ты сделала меня таким, Макс. Жил, не тужил и тут, бах! Ты. И теперь ни о чём больше думать не могу, только о тебе. Как думаешь — это влюблённость?