Но не подумайте, я ее не виню, что оказался больным уродом. Нет! Просто пытаюсь анализировать почему я пробил дно и продолжил свое моральное падение. И я мог бы спасти ее от всех бед, но не сделал ни хрена, а только безучастно, но с болью в сердце, смотрел на ее мучения.

Увы, но в то время я совершенно себя не понимал. Пытался сотни раз разобраться, копался в своей черной, гнилой душе, но не видел дальше собственного носа. Пока перспектива потерять мою Алёну не замаячила на небосводе жизни.

Вот тогда-то до меня наконец и дошло, а потом и оглушило. Только было уже катастрофически поздно…

25.1

POV Никита

Я знал, что работа отца двадцать четыре на семь, рано или поздно, но даст свои плоды. Но не ожидал, что это случится так быстро. Что купится новая квартира в центре, а за городом, у залива, начнет строиться огромный дом в два этажа. Но все случилось так стремительно, а потом отец поставил меня перед фактом: следующий учебный год я буду грызть гранит науки в новой школе, поближе к новому дому.

Сказать, что я труханул, ничего не сказать.

Метался как раненый зверь в клетке, скулил, выл. Все не мог разобрать, где именно у меня болит, свербит и ноет. А потом седьмой класс подошел к концу, и мы с отцом переехали.

Вот тут и началось самое веселье. Я лаялся с родителем почти каждый божий день. Меня бесило всё! Просто всё вокруг! Спустя неделю я подрался с местной шпаной. Спустя еще одну затеял драку уже в хоккейной коробке. Затем чуть не разбил лицо лучшему другу. Благо Решетов уже тогда понимал, что я слегка двинулся головой из-за своей Алёны, а потому просто молча смотрел как я все больше и больше тону в панике, из-за того, что теряю возможность держать девчонку в поле зрения.

– Ты не переживай, Соболь, присмотрю я за твоей Княжиной.

Короче. Зря он это сказал. Чуть все зубы ему не повыносил к чертям собачьим. А этот придурок только ржал как конь и пытался меня успокоить.

Вот только бесполезно!

Мысли нон-стопом закрутились в моей голове. Черные. Смрадные. Ядовитые.

Алёна! Моя Алёна и рядом с ней кто-то, подобный Решетову. Уверенный в себе. Пробивной. Бесстрашный. И Княжина посмотрит на него, а потом и пойдет за ним, пока я буду протирать штаны в другой школе, вдали от нее.

Вашу ж мать! От этой перспективы мне хотелось крушить все вокруг или сломать кому-нибудь челюсть.

Или сдохнуть…

В конце июля отец поведал, что на нашу старую квартиру нашелся покупатель. И вдруг выдал, что решил сам поехать на показ. А я будто бы воздуха свежего глотнул.

Нервы зазвенели, в голове поплыл туман, и я весь аж затрясся от мощного выброса адреналина в кровь.

– Я с тобой поеду, – не своим голосом прокаркал я тогда.

Но отец только пожал плечами и согласился.

А там уж я как коршун кружил вокруг дома, смотрел на Алёнкиных дворовых подружек, видел, как ее мать моет крыльцо соседнего подъезда. Но ее самой не застал. И чуть не сдох от острого, прошившего все тело, разочарования.

В тачку к отцу сел, злой как сам демон преисподней. Бурлил минут двадцать на обратной дороге, а затем слова сами вырвались из меня:

– Пап, ты меня не переводи в другую школу, ладно?

– Не понял, – покосился он в мою сторону, – Никита, я насчет тебя уже с элитной частной гимназией договорился.

– Да срать я на нее хотел! – и со всей силы впечатал кулак в раскрытую ладонь.

– И на свою жизнь тоже? Что тебе даст это общеобразовательная помойка, м-м?

– Не беспокойся, поступлю я в твой МГУ, – пробурчал и зло уставился в бескрайнее голубое небо.

– Никита, в себя приди! Что за гоны вообще?

– Я сказал, не переводи. Ясно? Я не стану ходить никуда больше, кроме старой школы. Все! Точка!

И если вы думаете, что мой папаша так быстро сдался, то ошибаетесь. Но и я был не лыком шит. Мы воевали с ним до конца лета, но все же пошли на сделку. С меня стопроцентная успеваемость и дополнительные платные факультативы, которые я обязуюсь посещать. С него обещание не забирать мои документы и позволить доучиться вместе с Ней.

И только тогда, я выдохнул. А потом лег на кровать в своей комнате, блаженно прикрыл глаза и улыбнулся, впервые в жизни понимая, что счастлив просто от того, что смогу снова видеть Княжину. И может быть однажды добиться от нее улыбки в свой адрес.

Зачем? Потому что, это было единственное, чего я так отчаянно хотел в своей жизни – Алёну, и чтобы она мне улыбалась.

И любила меня.

И это мысль размазала меня в одночасье. Я даже с места подскочил, нахмурился и тупо уставился на свое отражение в огромном зеркале от пола до потолка. Но только от правды уже было не отвертеться.