– То есть если там кто и жил, то он уже давно там не живёт, – продолжил Морти, – я имею в виду всякую незапланированную живность.

– Это мыши что ли? – оторопел Тео, а Кеннет противно хихикнул. – Ты что, боишься мышей?!

– Мышей не боюсь, – отмахнулся Мортимер, слегка покраснев и шёпотом признался, – а вот крыс… не то чтобы боюсь, а не люблю…

– Ты же психолог, – удивился Хасид, – наверняка же есть какие-то приёмы, чтобы побороть страх.

– Есть, – кивнул Морти, – нужно пойти своему страху навстречу. То есть, к примеру, взять крысу в руки, рассмотреть её, погладить, накормить чем-нибудь вкусненьким и понять, что она практически безобидна...

Тут наше божество явно передёрнуло от отвращения, и Мортимер доверительно пояснил:

– Я всё понимаю, но как представлю себе, что надо её в руки взять: серую, противную, и хвост ещё этот розовый, лысый… Бееее…

– То есть ты со мной не идёшь? – уточнил Тео, стараясь не улыбаться уж слишком откровенно, до того забавно выглядел Мортимер. – Но отсутствия крыс я тебе гарантировать не могу.

– Да им там жрать нечего, они разбежались все давно, – попытался успокоить божество Хасид, – Христофор все продукты давным-давно оттуда забрал.

– То есть крыс там, скорее всего, нет? – обрадовался Морти. – Тогда я с тобой. Не, я в любом случае пойду, но без крыс оно как-то приятнее, согласись? А когда мы пойдём?

– Да сейчас и отправимся, чего тянуть-то? – если честно, Тео просто боялся, что ушлое божество найдёт повод отмазаться от похода в подвал, а без Морти с его способностями к иллюзии задача на порядок усложнится. – У кого ты хотел бы считать воспоминания?

– У леди Матильды, – ни на секунду не задумавшись, ответил Морти, временно отбросивший дурашливость и сосредоточившийся, – она сможет мне дать наиболее объективную картинку. Кеннет, слетаешь?

– Раскомандовался тут, – проворчал мышь, но видно было, что бурчит он больше для виду, – великий иллюзионист, можно подумать…

Буквально через несколько минут мышь вернулся вместе с удивлённой, но, как всегда, безупречной леди Матильдой, которая с удивлением посмотрела на Тео и довольно потирающего руки Морти.

– Что случилось, Теодор? – леди Матильда сложила руки на белоснежном фартуке, который не снимала с того момента, как Теодор официально объявил её экономкой, то есть «замкоправительницей».

– Лети Матильда, – Тео тепло улыбнулся, – у меня к вам несколько странная просьба, к тому же я просил бы вас держать в секрете то, что сейчас здесь произойдёт.

– Ты пугаешь меня, мой мальчик, – нахмурилась леди, – рассказывай, не заставляй меня нервничать!

– Я хотел бы, чтобы вы как можно подробнее вспомнили графа Генриха, его внешность, мимику, голос… Это возможно?

– Но зачем?! – всей выдержки леди Матильды не хватило на то, чтобы сдержать изумление.

– Вы вспомните, а Мортимер считает ваши воспоминания и сможет принять вид графа, – ещё больше запутал ситуацию Тео и пояснил, – в подвале, оказывается, заперся бывший замковый маг, и мы хотим попробовать поговорить с ним, но для этого нам нужен кто-то, кому он доверял.

– В подвале заперт Эдриен? Так вот, почему... – леди схватилась за спинку кресла и побледнела, насколько это возможно для призрака. – Но как?

– Вы поможете нам?

– Конечно, – леди Матильда пришла в себя, но руки её слегка дрожали, – я постараюсь. Что нужно делать?

– Ничего особенного, – подошёл к ней Морти и мягко взял леди за призрачную руку, – просто вспомните графа Генриха, а я буду смотреть вашими глазами.

– Конечно, – прошептала леди Матильда и прикрыла глаза. Морти сосредоточился, и вот через несколько минут перед потрясёнными Тео и Хасидом стоял высокий мужчина средних лет с усталым, но приятным и благородным лицом. Слегка потрёпанный камзол, сшитый по старинной моде, видавший виды меч — не парадная безделушка, а боевой друг — был спрятан в потёртые ножны, светлые волосы стянуты на затылке в простой низкий хвост.

– О боги всемогущие, – прошептала леди Матильда, прижав к губам ладонь и глядя на Мортимера со смесью восторга и ужаса, – ну совершенно граф получился! Не отличить!

Тут она вдруг протянула руку к графу Генриху, который Мортимер, и заплакала, а Морти молча привлёк её к себе и прижал к груди, ласково поглаживая по плечам.

– Поплачьте, леди, – тихо сказал он, а в его глазах сквозь уже привычную дурашливость Тео увидел сочувствие и понимание. – Слёзы, они и призракам полезны, они вымывают из сердца боль и горечь утраты.

– Тео, пусть никто его не видит, – вдруг повернулась к Теодору леди Матильда, вытирая заплаканные глаза, – мы все очень любили графа и его дочку, многим будет больно видеть его образ. Мы ведь так и не знаем, что с ним случилось. Но раз его нет среди нас, значит, он покинул замок… Нам хотелось верить, что он остался жив и прожил долгую достойную жизнь.

– Леди Матильда, – вдруг спросил Хасид, – а почему ни вы, ни Зайка, ни кто-либо другой не говорит о матери девочки? Она умерла?

– Туда бы ей и дорога, мерзавке! – буквально прошипела всегда сдержанная леди Матильда. – Бросила она их, сбежала с молодым Блайвилем, да не будет ему мира в посмертии. Изабель и пяти лет не сравнялось, как она предала и Генриха, и дочь!