— Я посмотрел. Мне не понравилось.

— И чем же тебе не угодила наша Оля? Она со мной три года отработала без нареканий.

— Этим и не угодила, — пожимаю плечами. — Я привык работать с людьми, которым доверяю. И своим принципам изменять не намерен. Обсуждать с вами свои решения тоже. Хотели меня в директорское кресло? Вот он я. Тут. А теперь не мешайте мне работать.

— Гордей, послушай…

— Послушайте, Вита! — сжимаю зубы. Бесит она меня. — Я в это кресло не просился! Вы с отцом сделали всё, чтобы меня в него усадить. Так вот теперь, — зло улыбаюсь ей. — Здесь всё будет так, как решу я. Не нравится? Вы знаете, куда адресовать претензии. И, кстати, я уже отозвал генеральную доверенность. Официальное письмо с уведомлением будет у вас на столе в ближайшее время, а также разослано во все прилегающие организации, в том числе в банк. На всякий случай.

— Даже так? — она очень сильно себя сдерживает.

— А вы думали, я сюда в игрушки играть пришёл? Время, Виолетта. Опоздаете на встречу, потеряете клиента. Это уже вопрос о вашей компетентности на занимаемой должности.

Стрельнув в меня недовольным взглядом карих глаз, поднимается со стула с идеально ровной спиной. Разворачивается на каблуках и, вдавливая их в пол, идёт к выходу.

— Засранец! — доносится до меня её недовольное шипение вместе с характерным хлопком закрывшейся двери.

Ухмыльнувшись, всё же погружаюсь в работу. К трём часам мне надо быть в «Либерти». У нас первый соревновательный заезд, а потом последняя проверка детской трассы. Одну группу мы сформировали. Вести её буду сам, так как у меня есть опыт работы с детьми на байках. Взрослых парней надо отобрать на предстоящую городскую гонку между клубами. И где-то в этом графике найти время на сон и еду. А в выходные поеду к Ясе, ползать на коленях и умолять о разговоре. И нет, мне не стрёмно это сделать, лишь бы она дала мне возможность всё объяснить. Потому что без неё плохо. И ей без меня. Я чувствую.

Просидев за столом несколько часов, встаю, чтобы размять ноги и спину. Да и перекусить было бы неплохо, пока есть такая возможность. Следующая в лучшем случае появится только к ночи. Но меня обламывают сначала одним звонком, потом другим и добивает отец:

— Сможешь заехать сегодня вечером к нам домой? — интересуется он. — Надо серьёзно поговорить.

— Нет. Сегодня не могу. Говори так.

— Нетелефонный разговор. Завтра днём тогда сам к тебе заеду. Дождись меня.

— Хорошо, — сбрасываю.

Вита уже нажаловалась? Не в её стиле. Эта скорее сначала попробует сама договориться. И чего ему тогда от меня надо?

Быстро выбрасываю все лишние мысли из головы. Выключаю компьютер, запираю кабинет и, игнорируя Ольгу, ухожу к лифту. Рядом с новенькой тачкой, что вчера подарил мне отец в честь «возвращения в семью», стоит мой байк. Седлаю старого друга и стартую в сторону базы.

Парни уже все тут, кроме Захара. Он, как всегда, подтянется вечером.

Кит и Кис-кис в шортах, с голыми торсами прыгают на скакалках, а пацаны считают. Там уже перевалило за сотню.

— Что происходит? — вклиниваюсь в толпу, глядя, как потные парни самодовольно ухмыляются.

— Да так, выносливостью меряются, — подсказывают мне. — Ты ж знаешь, они вечно цепляются.

Знаю. Горячие оба. На ровном месте заводятся. Самцы, блин! Но Кит стал сдержаннее, а у Саркиса с тормозами пока не очень. Проигрывает, бесится, глядя, как Толмачёв делает ещё несколько оборотов скакалкой, чтобы уделать Киса до конца.

— Померились членами? А теперь убрали линейки. Привели себя в порядок. Через десять минут жду первую линию на старте. Кис, сюда иди.

Вылив остатки воды из бутылки себе на голову, подходит. Вопросительно смотрит на меня своими тёмными, наглыми глазами.

— Ты заебал на него нарываться, — тихо выговариваю, чтобы пацаны не слышали. — Он же тебе лицо разобьёт в один момент и будет прав. Как мать? — перевожу тему.

— Лучше, — его взгляд мрачнеет.

— Хорошо. Если помощь будет нужна, подходи. Я попробую через спонсоров ещё раз ей лекарства пробить. Соберись! Вместо того чтобы с Китом бодаться, покажи себя на треке. Я тебя на городскую гонку поставлю. Войдешь в тройку, будут деньги. Там хорошо платят за призовые места.

— Понял. Спасибо, Гордый, — протягивает мне руку.

Пожимаю, перехватываю и дёргаю на себя.

— Сначала здесь, со своими, покажи, что ты можешь. Потерялся в последнее время.

— Исправлюсь, — обещает Кис-кис.

Отпускаю, он уходит переодеваться, а ко мне подваливает Толмачёв. Довольный как слон.

— Не трогай его. Ладно? — прошу друга. — Дурной же. Ты тоже таким был.

— Да нужен он мне. Трогать его. Я же так. Стебусь. Чтобы в тонусе был. Пойдём по детскому треку прокатимся, пока парни готовятся?