Чувствую себя человеком, которому объявили, что ему осталось жить не больше шести месяцев, и за это время он, то есть я, решил оторваться на полную катушку. Эта мысль, как ни странно, срывает все тумблеры, отвечающие за чувство самосохранения. Мне теперь важно, чтобы у Яси и малыша всё было хорошо, чтобы не зацепило Платона и Соню. Меня в дерьме уже изваляли. Так что играем в эту игру до конца.

Жаль, что я не услышу, о чём будут говорить Соболев и мой отец.

Если я войду в дом, обратно могут уже не выпустить. Рисковать нельзя. Остаётся фантазировать и получать от этого кайф. Папе однозначно сейчас прилетит.

Через час Соболев выходит на улицу уже в компании прокурора. К ним тут же кидаются журналисты. Охрана снова пытается их оттеснить, но мужчина снимает солнечные очки, окрикивает парней, и те отступают, подпуская «акул пера» ближе.

Галдёж прекращается. Все ждут заявления.

— Дамы и господа, — хорошо поставленным голосом обращается к ним Соболев, — сегодня ночью произошло киберпреступление. Злоумышленник или группа злоумышленников с целью опорочить органы власти выложила смонтированный компрометирующий видеоролик в сеть. Служба безопасности среагировала достаточно быстро. Сейчас расследованием занимается соответствующее подразделение. Я вас уверяю, виновные будут найдены и наказаны. Вы об этом обязательно узнаете.

— Скажите, а уже есть подозреваемые? — летит из толпы.

— В интересах следствия эта информация не разглашается.

Их засыпают ещё рядом вопросов, и охрана по очередному знаку от Соболева начинает оттеснять журналистов, создавая коридор до кортежа.

Мне тоже пора. Удовлетворившись бледным, нервозным видом папочки, седлаю своего верного друга и проезжаю мимо кортежа, зная, что отец меня обязательно заметит.

На выезде прибавляю скорость и ухожу вперёд. Мой маршрут лежит к Ангелине. В офисе делать пока больше нечего. Того, что я нашёл, нам должно хватить.

Поднимаюсь на этаж. Вдавливаю палец в кнопку дверного звонка.

— Идите к чёрту! — раздаётся из квартиры.

— Открывай, — усмехаюсь в ответ.

— Гордей? — щёлкнув замком, Ангелина высовывает нос в подъезд. — Заходи, — воровато оглянувшись, пропускает меня в прихожую и закрывается на все замки.

— Поздравляю, — не разуваясь, прохожу в комнату. На тумбочке у кровати откупоренная бутылка вина, коробка шоколадных конфет и куча использованных бумажных платочков. — Ты теперь звезда, — беру бутылку за горлышко, смотрю обороты на этикетке. — Разве беременным можно пить? — скептически дёрнув бровью, разворачиваюсь к Ангелине.

Она бледнеет. Приоткрыв пересохшие губы, шумно сглатывает.

— Это от стресса, — хрипит Соболева. — Вино лучше таблеток. И… Гордей, да я иначе вообще нашего малыша потеряю! Ты уже знаешь, что случилось?

Так мерзко от её лжи. По Ясе сразу видно, что её положение изменилось. Малышка стала ещё чувствительнее, аккуратнее в движениях. Да у неё даже взгляд изменился. Она осознаёт, что скоро станет мамой. А эта…

«Вино лучше таблеток»

Сказал бы, что для неё будет лучше, да девчонки и без меня постарались.

— Знаю. Справедливость восторжествовала. Ты заняла своё законное место на пьедестале. Считала себя невъебенно желанной? Поздравляю. Теперь это оценило больше миллиона человек. Вы, кстати, хорошо смотритесь вместе. Я отцу предлагал жениться на тебе. Вышла бы отличная пара. Стерва без грамма самоуважения и беспринципный ублюдок.

— Прекрати! Хватит! Ты приехал, чтобы меня добить? — кричит она, зло топая ногой.

— Не спорю, это чертовски приятно. Но нет. Я приехал не за этим. Собирайся, мы едем в клинику.

— Я никуда не поеду!

— Что так? Есть что скрывать? — сложив руки на груди, ловлю панику в её взгляде.

— У меня есть свой врач. Я другим не доверяю. И там эти… — кивает в сторону окна. — Журналисты, — шмыгает носом.

— Нет там никого. Они атакуют твоего дядю.

— Не-е-ет… — присев на корточки, впивается пальцами в волосы. — Нет-нет-нет! Я прибью сволочей, которые это устроили. Дядя… Гордей, дядя мне такого не простит. Но это же неправда. Там были мы с тобой. Ты скажешь ему? Мне конец, Гордей. Пожалуйста, скажи дяде, что я не была с прокурором, — поднявшись, подходит ко мне и пытается взять за руку.

??????????????????????????— Собирайся.

Сделав шаг от неё, разворачиваюсь и ухожу к окну. Все разговоры будут только после того, как я получу подтверждение её беременности и того, что ребёнок мой. Только я уверен на сто двадцать процентов, что никакого ребёнка нет.

Хлюпая носом и шлёпая босыми ногами по полу, Ангелина всё же начинает шевелиться возле шкафа.

— Обдолбанный отец, бухающая мать… — рассуждаю вслух, надеясь, что этот цирк закончится уже здесь. — Мне реально страшно представить, с каким букетом заболеваний родится этот ребёнок. Это же на всю жизнь, Лина. Представляешь? Вместо салонов красоты, вечеринок у бассейна и ночных клубов тебя ждут бесконечные больницы, лекарства, памперсы, реабилитационные центры.