Сжимаю его ладонь раненой рукой. Морщась от боли, перехватываю удобнее и рывком дергаю на себя. Стася взвизгивает.

— Придержи физику для тех, кто к ней готов, Август. Я слишком до хрена понимаю, чтобы выдавать именно такую реакцию. У меня ближе Стаси никого нет. Я всегда буду ее защищать.

— От меня не надо защищать, — так же тихо отвечает он. — Я ее не обижу. Остальное только между мной и ей. Я твои чувства, как старшего брата, понимаю. Не понимаю мужской ревности и сбитых костяшек. Иметь претензии на сестру странно, — он говорит еще тише, чтобы мышонок не слышал.

— Ты сейчас лезешь не в свое дело, — рычу я.

— Ты не прав, Захар. Заходя с ней в отношения, я принимаю на себя все, что с ней связано. И если не видят остальные, я отчетливо вижу в тебе не заботливого брата, а соперника. Хотелось бы пояснений, пока мы можем решить все словами.

— Это вряд ли. Будет идеально, если ты сольешься сам, пока все не зашло слишком далеко и она не успела влюбиться.

— Не сольюсь. Она мне нравится. И согласись, шансов у меня гораздо больше, чем у родного брата. А тебе бы к врачу, если при таком обилии свободных баб, у тебя стояк на сестру.

Он сильнее сжимает мою руку. В глазах темнеет от боли и ярости. Приходится отпустить.

Зорин разворачивается к Стасе. Обнимает.

— Испугалась? — шепчет ей. — Не надо. Все хорошо. Пойдем, поднимусь с тобой, сдам отцу и отчитаюсь за сегодняшний вечер.

Стася

Под тяжелым взглядом отца голова сама вжимается в плечи. Меня слегка потряхивает от стычки Августа и Захара. Ничего не было, но я видела, как они смотрели друг на друга, агрессивно сжимая ладони.

Это совсем не то, чего я добивалась. Чувствую себя еще больше виноватой, а хотела другого. Хотела нравиться парню, хотела влюбиться в другого. Ничего! Совсем ничего не получается! Только Августа подставляю под удар сразу двух близких мне мужчин.

Я ужасна. Боже, как же я ужасна!

— В комнату марш, — папа говорит таким тоном, что лучше бы кричал.

Не люблю, когда он такой. Стою на месте, впиваясь ногтями в свои ладони. Пусть уж лучше мне достанется, чем Зорину. Он не виноват в этой ситуации. Только я виновата. Натворила, дурочка.

— Стася, брысь к себе, я сказал! Разговор не для детских ушей.

— Да, папа! Я не маленькая уже! — топаю ногой.

— Вот как «не маленькая», — подчеркивает папа, — будешь под домашним арестом теперь. А начнешь спорить, отключу интернет и биологию свою будешь по книжкам учить, как мы в свое время. Брысь!

— Иди, — подталкивает в спину Август.

Сейчас еще Захар поднимется, и они его растерзают.

Не выдержав давления отца, разуваюсь, едва не свалившись на обувную полку, и прячусь в комнате, но дверь до конца не закрываю.

— Михаил Федорович, — начинает Зорин.

— Пойдем, на кухне поговорим.

Через полминуты становится тихо. До меня доносится только фоновый гул голосов. Хотя бы никто не кричит. Только это не успокаивает. В моем животе вместо бабочек разыгрался настоящий ураган. Все сводит внутри от стыда и волнения. Обещаю себе больше никогда в жизни так не делать.

Задела Захара, глупая? Кому хуже сделала? Хорошему парню и себе.

Входная дверь хлопает. Я на взводе вздрагиваю от этого звука как от выстрела и не выдержав напряжения выскакиваю к ним. Захар уже на кухне. Зло смотрит на Августа, сидящего за нашим столом. Зорин меня и замечает. Улыбается. Оглядываются отец и брат.

— Стася, да никто его не съест, — уже гораздо спокойнее говорит папа. — Иди в комнату. Дай мужчинам спокойно пообщаться.

— Ты обещаешь? — упрямо смотрю на родителя.

— Обещаю. Иди. А то в лицей завтра не проснешься.

Гроза миновала? Пока не верится.

Еще раз глянув на каждого из них, решаю все же послушно вернуться в комнату. Прислонившись спиной к двери, прислушиваюсь к каждому звуку. Все хорошо. Они просто разговаривают.

Папа провожает Августа. Сразу же стучится ко мне.

Хотела сделать вид, что сплю и не слышу, потом вспоминаю, что я взрослая, а они уж точно так поступать не должны. Открываю дверь.

— Значит так, — начинает он, сложив руки на мощной груди. — До конца недели никаких гулянок. Лицей, репетитор, дом. Поняла, за что?

— За то, что поздно вернулась? — виновато смотрю на папу.

— Нет. За то, что сбежала на свое свидание у меня за спиной, раз. За то, что никто из вас не удосужился взять трубку, два.

— Прости, что пришлось волноваться. Ты же был против свиданий. Только Захару разрешаешь, а я…