Тогда, простите за мой французский, срались все, кроме моего десятка. Ну а Доналл в общении со мной уже давно не заморачивался, принимая на веру практически все, что я говорю. А что? Стоит сравнить то, что происходит на моих землях, с любым другим манором.

И ему вполне хватало житейской мудрости посмотреть и сделать правильные выводы. А где все-таки этой мудрости не хватало, рядом была жена. Надо ей отдать должное, у нее этой мудрости хватало на обоих. Еще и оставалось, ха-ха-ха!

Решено, приеду в манор, первым делом вызову Алму, расскажу ей о прививке коровьей оспой, и пусть организовывает прививочную кампанию. А я вдобавок живым примером стану, привьюсь первым.

Мысли переключились на то, как отработала моя «медицина» в походе. Не удивительно, учитывая то, о чем сейчас говорили. В этот раз погибших было меньше, чем обычно бывало после таких сражений.

Гавейн, мой лекарь, отлично справился со своей работой. Наконец, мне не пришлось самому помогать в этом вопросе и кого-то шить. Сработали вещи, которые я все это время пытался внедрить: сортировка раненых, наличие подготовленных санитаров (по одному на отделение), укомплектованные аптечки и обученный оказанию первой доврачебной помощи личный состав.

Я был безумно доволен, что вот эти мои, с трудом вбиваемые в «средневековые» головы, нововведения, позволили сохранить жизни людей и значительно уменьшить ущерб их здоровью. Мои, пусть и примитивные, рессоры на повозках ощутимо облегчили участь перевозимых на них тяжелораненых.

Вроде все, пора завязывать с работой на сегодня. Я облегченно вздохнул и потянулся к бочонку. Наконец можно и отдохнуть, заслужил…

Глава 8. Изок — червен, 527 круг Н.Э.

— Староста, я хочу, чтобы ты взял на личный контроль новое дело.

В моем кабинете, за приставным столиком к моему рабочему столу, сидели староста Булыч и его старший сын Тишило. Булыч постарел, хоть и старался держаться бодрячком. В последнее время он постоянно таскал за собой старшего сына, видимо заблаговременно готовил себе замену.

— Господин, — испуганно вскинулся Булыч. — Я еле успеваю делать то, за шо счас отвечаю!

— Тихо, тихо, — я примиряюще поднял обе ладони. — Я не жду, что ты будешь лично этим заниматься. Ты бы уже должен привыкнуть к тому, как у нас все устроено. Не первый же день мы с тобой вместе работаем, в самом деле!

Оряховский староста вначале, в первый мой приезд, принял меня в штыки, но потом стал очень ценным, практически незаменимым работником. Он не простой исполнитель, а вдумчивый руководитель, хоть и выходец из простой крестьянской семьи.

Таким, как Булыч, я старался не просто приказывать, а объяснять все, пока не отпадут все возникающие вопросы. Ведь человек, понимающий задачу шире, возможно может предложить неочевидные для меня решения.

А то, что это может быть рядовой крестьянин или мастеровой, мне было абсолютно наплевать. Когда-то, будучи советским, а затем и российским офицером, я спокойно советовался с рядовым бойцом, если он в чем-то понимал лучше меня. И это не вредило делу, не роняло мой авторитет, хоть некоторым старшим командирам это и не нравилось.

Староста из-под насупленных бровей недоверчиво стрельнул в меня глазами, а я укоряюще покачал головой и продолжил:

— Тебе надо найти нормального животновода и место, где удобно разводить лошадей. Мне нужны кони, которые могут нести всадника с тяжелой броней.

— Но, господин, у ваших… энтих… кирасеров…

— Кирасир.

— Я и говорю… От у их. У их же есть лошадки. Какие ишшо нужны?

— Да слабые это лошади, Булыч, — я увидел, как у старосты удивленно взлетают брови. — Уже сейчас приходится очень тщательно выбирать, чем можно вооружить кирасира. Потому, что лошади не могут нести на себе то, что должен нести тяжелый кавалерист.

— Если с легкой кавалерией у нас проблем особых нет, то своим кирасирам я ни доспех усилить не могу, ни сулицами или арбалетом вооружить. Лошадь уже с весом не справляется, — продолжил я объяснения. — У меня есть тяжеловоз. Надо найти еще, может у кого-то в маноре есть. Отобрать лошадок самых крупных и сильных, и начинать селекцию…

— Чаво?

— Тьфу ты! Отобрать, говорю, надо тяжеловозов, а к ним — самых крупных и сильных ездовых лошадок. Чтобы потом от них здоровенных жеребят выводить.

— Тююю! Понял я Вас, господин. Так это сколько кругов пройдет, пока мы нужных Вам лошадок выведем, вырастим и под седло поставим?

— Думаешь, я не понимаю? Но начинать когда-то надо! И я, если что, никуда отсюда не собираюсь, — я устало откинулся на спинку стула. — Пока буду стараться не перегружать кирасир, как-то изгаляться. Постараюсь прикупить подходящих лошадок. Но это пока! В перспективе надо получить свою породу…

— В першпе… Та я понял, достопочтенный, — староста заторопился, увидев, как я сморщился. — Но тут все не так просто. Тяжеловоз — скотина тягловая.