Много они того полотна могут наткать? Обычно, на свою семью и то впритык. И производительность чудовищно низкая, и другой работы, кроме ткачества, у этих баб полно.

Я хочу это изменить и, думаю, что смогу. Сейчас у меня в маноре нет проблем с материальными средствами для ткацкого дела, нужны лишь нормальные средства производства. В этой книге есть два чертежа необходимых мне станков: прядильной машины с ножным приводом и механический ткацкий станок с ножным приводом.

Не высокие технологии, конечно, но даже такие станки позволят мне создать мануфактуру, которая будет производить ткань на продажу. Работа долгая, трудная, но теперь — возможная. Сам я такие станки придумать бы не смог, несмотря на то, что я современный человек, а это — изобретения седой древности.

А вот в последующем модернизировать производство, сделав приводы на станки от мельницы, это реальная задача. Но это уже дальние дали для моих возможностей. Не в ближайшие два-три круга, точно. Просто буду иметь ввиду: у меня будет возможность для улучшения уже запущенного и отлаженного производства.

Еще в книге были чертежи ветряной мельницы. Это тоже сокровище для меня. Водяную мельницу я построить смог, и она сейчас обеспечивает работу лесопилки, а ветряную — никак. Не хватило ума.

Сейчас, зная, что именно надо делать, все должно получиться. И это даст мне возможность использовать природную энергию в своих целях круглый год и с более широким выбором места для мастерских, лесопилки или мельницы.

Не придется привязываться к рекам. Не надо бояться, что станет лед и работа остановится до весны. Ветра в наших краях дуют практически постоянно, в основном — северные и южные.

Тот крутящий момент, который будет создавать будущий «ветряк», можно использовать для разных целей. Но когда построю свою первую ветряную мельницу, она станет именно мельницей.

Будет молоть муку! И я хочу добиться того, что мы не только обеспечим помол зерна для всех поселений манора, но и сможем предоставить такую услугу для соседей. И уж, конечно, не бесплатно.

Остальные чертежи можно пока отложить в долгий ящик. С тем кадровым голодом, что существует сейчас на Этерре практически повсеместно, уже этих задач мне хватит на многие чертоги.

Обратный путь мы прошли гораздо быстрее, в основном за счет того, что двигались вниз по течению Некки и Майна. До Люцера мы добирались семнадцать суток, обратный же путь занял всего шесть.

На редких стоянках я не ночевал на берегу, предпочитая кормовую каюту чердачного струга. Когда проходили мимо Линейских болот, подспудно ожидал снова ощутить вибрацию Портала, но в этот раз ничего такого не было.

Погода последнего летнего чертога нашему походу благоволила: отсутствие штормов, теплое солнышко, не сильный, но попутный ветер. Шли спокойно, лишь два раза встретив байдары тилинкитов. Один раз они ушли сразу, завидев нас. Второй раз некоторое время сопровождали нас, двигаясь мористее, но потом тоже отвернули.

Может, у них не было достаточного превосходства в силах для нападения, может, вымпел «Жемчужины» заставил их передумать, не знаю. Но драться, к счастью, не пришлось.

У устья Хеты мы попрощались с Королевским посольством. Их струги вошли в реку и, тяжело взмахивая веслами, «потянули» вверх по течению. Так им теперь идти до самого Волина.

Дальше пошли вместе с «Полярным волком» кравосцев. Когда добрались до столицы их баронства, Братомит тер Кравос, даже не попрощавшись, повернул свой струг и вошел в порт. Кстати, крупнейший морской порт нашего королевства. Да, активные враждебные действия мы смогли с ними остановить, но дружбы так и не приобрели.

Вскоре мы вошли в воды моего манора. Это стало видно сразу, в принципе, как и в тот раз, когда мы шли в Рению. В пустынном доныне море замелькали многочисленные рыбацкие лодки. С ближайших посудин нас встречали радостными криками.

В ответ на искренние приветствия, Блум с удовольствием отвечал отборными матюгами. Ржали все: и наш экипаж, и те рыбаки, которых наш шкипер обкладывал матом. Наш «солист ёперного театра» дарил людям толику хорошего настроения. Лучано Паваротти Студёного моря, блин.

На пару часов, в приметном месте, причалили к берегу. Чем приметный? Большой кучей человеческих черепов. Уже начисто объеденные птицами и крабами, отмытые дождями и высушенные постоянными ветрами, они служили предупреждением для любого: вот, что с тобой будет, если пришел сюда с дурными помыслами.

Сделали это место приметным не просто так. Отсюда было проще всего добраться до Бабаек, — рыбацкой столицы моих земель. Мне надо было узнать обстановку, все ли нормально в маноре. А отсюда это было сделать удобнее всего.