Шрифт:
Марат тут же откатывается, вставая на ноги.
Арканову помогают подняться. Сегодня просто жара среди публики, и ставки едва успевают собирать. Зал гудит, свистит, орет, чувствуя, что происходит что-то из ряда вон. Им азартно…
На ринг запрыгивает кикер. Но между боями технический перерыв несколько минут.
Арканов идёт в мою сторону. Глаза залиты от ярости.
– Аркадий!
– встаёт Бессарион, окликая его.
Арканов раскрывает ладонь в его сторону, типа “подожди”!
– Кому бы ты сейчас не досталась из этих двоих, я хочу, чтобы ты всегда помнила чья ты.
Хватает мой бокал, отбивает его верхнюю часть об столик.
Вжимаюсь в диван.
Наступая коленом мне на бедра, хватает за горло и прочерчивает на щеке мне осколком ножки борозду.
Я даже не сразу чувствую…
Вскрикнув, отбиваюсь, но в глазах темнеет от удушья. Боль от давления в живот коленом и жжение на лице шокируют.
С воплем вдавливаюсь пальцами ему в глаза.
Через мгновение темная массивная тень сносит с меня Арканова, перелетая через диваны. И они сцепившись, летят по проходу вниз, яростно меся друг друга.
Бессарион укладывает сорвавшегося с места охранника.
Я вижу, как оседлав Арканова, Артем яростно лупит его кулаками в лицо.
Моя щека онемела и пульсирует.
Дотягиваюсь до телефона и жму на всё вообще… руки у меня отчего-то мокрые и липкие. Телефон выскальзывает.
Вопли сигнализации смешиваются с сиреной пожарки. Вырубается свет. Остаются только неоновые лучи, которые наводят ещё больше хаоса. Сверху хлещет вода с системы пожаротушения…
Люди, давя друг друга, несутся на выход.
Надеюсь и мои Спартанцы сообразят, что пора дергать отсюда.
– Артем, стоп!
– хватая сзади за шею, оттягивает его Бессарион от уже отключившегося Арканова.
– Остановись! Хватит!
Заваливает на спину, отвешивая ему отрезвляющего леща.
– На выход!
– рявкает он.
И я тоже встаю… Меня шатает. Сзади кто-то хватает за талию.
– Давай-давай-давай… - тянет вниз.
Кто-то из парней.
В полубессознательном состоянии, поддаюсь этим рукам.
На шее липко и мокро… Оказываюсь в толпе Спартанцев. И вся наша группа “в полосатых купальниках” наконец-то вываливает из этого ада на свет Божий. В ночь…
Глава 19 - В сердце
Мы в Спарте… Прижимаю к щеке кем-то протянутые еще в дороге антисептические салфетки. Лицо пульсирует и дёргает от боли.
Я никогда не боялась боли. И сейчас словно в коме просто терплю эту невыносимую пульсацию и жалящее подёргивание нерва.
В толпе парней - ор! Все одновременно пытаются доказать и объяснить что-то разъяренному Ахметову.
Что план был другой…
Какой к чертям план?..
– Какой к черту план?!
– рявкает он.
Желваки на его лице с угрозой подрагивают.
Они снова что-то на высоких тонах одновременно пытаются ему…
– Тихо!
– рявкает он.
– Где он?
Разворачивается, хватая сзади за шею и одновременно отвешивая леща Артему.
– Иди сюда!
– с рычанием выдергивает из толпы, сжимает вторую руку в кулак.
И меня это внезапно взрывает. Потому что я вдруг мгновенно понимаю - Артем ему не ответит. И сопротивляться не будет! И это нечестно!
– Эй, хватит!
– врываюсь я между ними, отталкивая Ахметова в грудь двумя руками.
Вжимаюсь спиной в Артема, исподлобья сверлю взглядом Бессариона. Он с недоумением - меня.
– Он не виноват, ясно?!
– А кто виноват?!
– Он - нет!
– Ксюш… - шепчет Артем, обняв на мгновение.
– Не надо.
Ловит взглядом мой профиль. И громко втягивает воздух, задохнувшись.
– Скорую…
– Нельзя мне в больницу, - цежу я.
Это будет моё последнее путешествие. Именно там меня сейчас и будут искать первым делом фейсы.
– Вы его не ругайте Бессарион Давидович, - вздергиваю подбородок.
– Он туда не за бабками пошел. Его шантажировали сестрой…
Тишина.
– Ладно… - опускаю взгляд.
– Мне пора.
Надо хотя бы попробовать сбежать, пока Арканов не опомнился.
Гул в толпе.
Мне становится неловко, что все с ужасом и сожалением смотрят на моё лицо.
Я изуродована?
Сейчас мне плевать!
– Ч-ч-ч… - оттягивает меня от Артёма Аиша Артуровна.
– У тебя шок. Тебе надо лечь.
– Нет у меня никакого шока, - но руки мои сильно трясутся и голос дрожит.
Мне неловко за слабость.
– Пойдем-пойдем… Нужно обработать рану.