Через двадцать минут я сдалась, потому что вот так просто пасовала перед трудностями.

Видимо, смывание макияжа — контактный вид спорта, и я заработала себе синдром теннисного локтя и синяк под глазом — результат энергичного оттирания. Мне только предстояло узнать, правда ли это кровоподтеки, или я потерпела неудачу в нанесении обычного макияжа, но вместо этого обнаружила скрытый талант превращать себя в пост апокалиптического зомби. На съёмочной площадке Голливуда я бы могла неплохо заработать. На самом деле, выглядело довольно убедительно.

В то время, как я помышляла о переезде в Лос — Анджелес, чтобы начать новую карьеру в качестве гримёра в фильмах ужасов, кто — то постучал в дверь. Два внушительных удара: не слишком громких и нетерпеливых, и не таких уж быстрых, чтобы остаться незамеченными.

Но я не хотела обращать на них внимания, потому что, скорее всего, это Йен. Этот парень забывал ключи чаще всех, кого я знала. Словно он отпугивал их, однажды я нашла их в кухонном измельчителе отходов (и до смерти испугалась, когда щелкнула выключателем и начался сеанс, как в «Экзорцисте»), а в другой раз они оказались похороненными в кошачьем лотке под недельным слоем экскрементов.

Несколько уик — эндов назад я потратила время на то, чтобы в каждую пару его джинсов пришить маленькие карманы для запасных ключей, полагая, что он не выйдет из дома без штанов. Но, возможно, его недавняя тяга к позированию в обнажённом виде помешала ему уследить за этим. Всё, теперь он сам по себе.

Ещё два удара по входной двери.

Я прошла через всю квартиру и распахнула дверь.

— Ты в штанах смотрел? — произнесла я слишком поспешно.

Да, уверена, что это бы прозвучало неуместно при любых обстоятельствах. Как показывает жизнь, нужно на сто процентов знать, кого именно вы спрашиваете о содержимом их штанов до того, как вы об этом поинтересуетесь.

— Там чего — то не хватает? — Лео всё ещё стоял с поднятой рукой, сжатой в кулак и готовой для ещё одного удара. — Поскольку я уверен, там всё на месте.

— Привет, Лео.

— Что с твоим лицом, Джули? — Поняв, что его рука всё ещё висит в воздухе в форме приветствия кулаком, Лео опустил её и вгляделся в меня так пристально, что на него самого было больно смотреть. Как на затмение. — С тобой всё хорошо?

— Я, эм. На меня напали по пути домой.

— О боже мой! — Он схватил мои руки, две тёплых ладони обхватили тонкий изгиб предплечий. — Ты серьёзно?

Чёрт.

— Нет. Это ложь.

Он опустил руки.

— Зачем тебе лгать о таком?

— По всей видимости, ты вынуждаешь меня врать, чтобы я сохранила лицо. Но это, — я провела ладонью по покрасневшим щекам, — невозможно спасти.

— Мне не нравится, что из — за меня ты лжёшь. — Его интонации и выражение лица были серьёзны, мои внутренности скрутило от сожаления. — Существует много чего, на что я бы хотел тебя вдохновить, и враньё к этому не относится.

Мы по — прежнему стояли в проходе, что не очень удобно, но я решила, что ещё более неуместно пригласить его войти, потому что он мой начальник, и выглядела я как клоун/дрэг — квин/зомби.

— Хорошо. Беру свои слова назад, потому что с моей стороны в корне неверно говорить, что ты заставляешь меня врать. Если я собираюсь стать лгуньей, то должна взять ответственность на себя. Я вру, чтобы впечатлить тебя.

— И как тебя выставит в хорошем свете, если я буду думать, что тебя ограбили? — Лео сделал шаг вперед, носок его кожаного ботинка медленно пересек порог квартиры, как будто проверяя на наличие минных растяжек или в ожидании сигнала тревоги. Ничего не произошло.

— Ты бы восхитился, если бы услышал, что я в таком виде, потому что отстойно делаю макияж, и это пробный прогон для снимков твоей журнальной статьи, и я хотела выглядеть сексуально?

— Да, — он сверкнул белоснежной улыбкой, и мне захотелось стать стоматологом, чтобы иметь возможность соскребать налёт с этих идеальных зубов. — Меня бы это впечатлило.

— Ну, тогда у тебя есть такая возможность.

Лео огляделся вокруг и спросил:

— Могу я войти?

— Конечно, — уступила я, вышло почти гостеприимно.

Он достал что — то из заднего кармана и протянул. Между пальцев Лео держал открытый конверт.

— Твой посадочный талон на завтрашний рейс.

Я взяла его и положила на кухонную стойку.

— Ты же знаешь, что их можно распечатать в аэропорту, да?

— Да. Знаю.

Мы стояли в полуметре друг от друга в тесном пространстве между кухней и гостиной. Я облокотилась на стойку, потому что пришла к выводу, что выгляжу лучше, когда опираюсь на что — то, а не стою совершенно прямо. Не спрашивайте, откуда я это узнала, просто обнаружила за годы посещения уроков академического рисования. Мне нравилось человеческое тело и его формы, и я считала, оно выглядит лучше, когда немного согнуто в суставах, и возникает иллюзия движения. Возможно, я бы правда смотрелась очень хорошо, если бы легла на пол, вытянув ноги и закинув руки за голову, как будто я экспонат в галерее Уффици.