— Да там… Брелок вырвало… — я не смог придумать чего получше. Впрочем, Тайга не стал уточнять детали. Брезгливо скривился и только уточнил, не на кровать ли. Я заверил, что только на пол, и что сам всё уберу. А стоило сталкеру покинуть подвал, как я полез рыться по полкам с медикаментами. Нашел открытую пачку с гигиеническими салфетками, пару презервативов, прихватил на всякий случай рулончик бинтов и помчался обратно к Брелок на крыльях любви. Однако были у меня сомнения, что монолитовка могла просто отрубиться, пока я торчал внизу. Но я крупно ошибся. Ника не только был в сознании, но еще и успела снять с себя верхнюю часть комбинезона.

— Уже в боевой готовности? — со смешком спросил я, хлопнув салфетки с бинтами на ближайшую тумбочку. — Надеюсь, нам не помешают опять…

Возбуждение и желание шумели как гул ветра в голове. От жара изнутри тела не хватало воздуха. Одежда мешалась, и хотелось сорвать её с себя и стонущей партнерши внизу. Я сжимал крепко её бёдра, разводя ноги девушки шире. Рычал от удовольствия на манер своей собаки. Брелок потянулась ко мне и больно укусила нижнюю губу. Во рту почувствовался металлический привкус крови.

— Тише, что ты делаешь?.. — шепнул я с улыбкой, но фанатичка, похоже, не слышал. Пьяные вопли внизу начали подозрительно стихать, и я ускорил темп. Ника выгнула спину, запрокинул голову, подставляя мне открытую шею. Часто тяжело задышала. Тихо вскрикнула, когда я прикусил её доступную горячую кожу. Почувствовал, как она крупно вздрогнула три раза, хватая ртом воздух, словно задыхается. Я словил кайф с яркими искрами в глазах, смял чёрную футболку сектантки, сжав мягкую ткань в кулаке. Упал на Брелок сверху, придавив своей тушей, судорожно сопя в подушку. Дрожащие пальцы фанатички осторожно вплетаются мне в волосы. Почему-то именно эта девушка, из враждебного «Монолита», давала почувствовать необычайное наслаждение от секса, в отличие от моих прошлых партнерш.

— Игорь… — пробормотала шёпотом Брелок и вдруг всхлипнула. Я тяжело приподнялся на локтях, чтоб увидеть её затуманенный взгляд и влагу в уголках глаз. Слабо улыбнувшись, девушка произнесла жалобно, — не оставляй меня. Не бросай. Прошу, наказывай дальше… каратель…

На последнем слове веки её сомкнулись и монолитовка уснула. Оставила меня в полутьме, слушать хриплый хохот, попытки снова затянуть песни и повтором его фразы в голове — не бросать… Только сейчас, после её слов, я задумался: а что мне делать с Брелок, после того, как всё закончится? Когда мы выберемся из пространственной аномалии. Нет. Если выберемся… Да к чёрту! Потом со всем разберёмся! У меня выдался прекрасный вечер, и я не хочу портить его тяжёлыми мыслями!

Обтерев себя и Веронику влажными салфетками, чтоб не осталось никаких следов и последующих сальных шуток, я аккуратно одел девушку. Впрочем, на мои неловкие движения ей было до лампочки — алкоголь сделал своё дело, девушка крепко вырубилась, что и пушкой не разбудишь. Укрыв Брелок для тепла своей курткой, я улёгся рядышком, решив, не лишать Тайги его «законной» кровати. И думаю, напарнице будет приятно, когда она проснётся в моих объятиях. Надеюсь…

Проспал всю ночь без беспокойств и пробуждений. Открыл глаза только утром и не сразу сообразил, где и с кем нахожусь. Под боком сладко посапывала Брелок, обняв меня, рядом слышались чьи-то немелодичные храпы, а воздухе витал мерзкий кислотный запах перегара. Осторожно убрав руку монолитовки, я медленно сел на кровать, чуть не наступив на спящего на полу Саяна. Почти все кровати были заняты, на двух тоже спали по двое. Стёпа Дружинин делил постель с капитаном Морозовым, а Косте пришлось ютиться у самой стены, рядом с Попугаем. Вот уж кому не позавидуешь! Лизе либо предоставили отдельную кровать на одну персону, либо кто-то уже свалил, потому как две кровати пустовали.

Сквозь тонкую щель в досках на окне просачивалась крохотная полоска света. В неё я не смог увидеть улицу, но сообразил, что уже утро. Поправив свою куртку на Брелок, я тихо прокрался к лестнице. Ступал осторожно, чтоб никого, включая бедного Саяна, не разбудить. Уже в коридоре второго этажа услышал в зале столовой чей-то негромкий разговор, а из открытого дверного проёма тянуло приятным ароматом кофе. В светлой столовой сидели только трое людей: Сёма с Юсуповым за одним столом и Молчун за другим. Перед каждым дымящаяся чашка с кофейным напитком. Стоило мне показаться им, как разговор тут же стих.

— Утро доброе, — неуверенно произнёс я, сунув руки в карманы штанов, — я помешал?

— Да нет, — Дамир приглашающе указал на тумбу с пузатой туркой. — Садись, завтракай. Семён как раз рассказывал мне, на кой ляд в туманные поля попёрся.

— И на кой?.. — я неспешно направился мимо столов к кухонной части зала, не отрывая взгляда от долговца. Если лица Сёмы и Молчуна были слегка припухшими, со следами вчерашней попытки нагнать выпивших сотоварищей, то Юсупов был чист, свеж, да и вообще орёл. Словно ни капли алкоголя в рот не брал. Ну, мужик он крепкий. Он и вчера трезвее всех был.

— Да я вшё пыталшя череж туман пройти, — буднично ответил бандит, шумно хлебнув кофе, — это моя уже… кажишь, пятая попытка. И шука удащно!

— Давай по порядку, — хмуро сказал Дамир, посмотрев в мою сторону. Я взял с тумбы одну из трёх пустых чашек, налил в неё остатки кофе с гущей. Закинул два кубика сахара, оттяпал ломтик копчёной колбасы с чёрным хлебом.

— Короче! — Сёма поерзал на стуле, хитро щурясь, — туман реально покажывает тебе на блюдещке твои штрахи. Ешли на них не реагировать, вшё будет чики-пуки! Туман не любит открытый огонь! Ешли идти с факелом, то вполне можно пройти. Так вот, чего я туда ходил… Мы ж вшю долину и леш ижлажили и нигде шука Ажраила не нашли. Ну и я подумал, а может, этот гад жа туманом и щидит?!