— Тебя не ранили? — спросила обеспокоенно девушка, оглядывая меня. Я поймал её запястье, поднес тонкие пальцы к губам и невесомо чмокнул. На удивленном лице сектантки тут же вспыхнул румянец смущения, взгляд заметался по сторонам. А слабая улыбка выдавала её. — Игорь, ты что… на нас смотрят!..

— Ну и пусть, — потянулся к ней, чтобы поцеловать по-настоящему, и срать я хотел на грядущие подколы, присвистывания, и прочее. Получат в морду!

— Мужики!.. — странным тоном воскликнул рядовой Дружинин, — товарищ майор!.. он!.. не дышит…

Поднявшийся гомон радости воссоединения мигом стих. Даже Саян оборвал свой сердитый рык. Головы тех, кто стоял, обернулись к двум долговцам. Младший сидел на коленях, склонившись над старшим, и с отчаянной надеждой смотрел по отдельности на каждого из нас. Хотел, чтобы кто-то опроверг его слова. А в ответ был хриплый смех Кулака. Ублюдок…

Брелок, слегка оттолкнув меня, подбежала первой к Юсупову. Наклонилась к нему, протянул руку к шее, чтоб проверить пульс, но застыла. Оскалив с горечью зубы, как мой пёс, перевернула своего друга на спину. Голова майора безвольно качнулась, застывшие глаза бессмысленно смотрели перед собой. Не дождался нас. Они его забили. Как и Варяга.

— А ну сюда иди! — развернувшись, я бросился к смеющемуся бандиту, толкнул в сторону Молчуна. Намеревался схватить Кулака за грудки плаща, рывком поднять его на ноги и одним ударом разбить морду! Меня к несчастью остановили Попугай с Костей. Вцепились мне под локти и оттащили от раненной самодовольной твари на полу.

— Ебать, какая досада! — сипло с трудом проговорил Кулак, приподнявшись, — а я думаю, чего он не дрыгается?! А должара-то сдох!

— Ты щас сам сдохнешь! — я попытался вырваться, дёрнувшись вперед, но меня наоборот отвели назад от бандита, чтоб я не смог до него дотянуться. Зато за сектанткой они не уследили. Аккуратно закрыв Дамиру глаза, Брелок неслышно проскользнула мимо меня, и устремилась к бандиту. Жаль, что теперь помешал Молчун. Перегородил ей дорогу, закрыв собой Кулака, что спокойно и удобно сел на пол.

— Уйди. — Низким тоном проговорила тихо Брелок, — я убью его.

— Он нам живой нужен, — ответил с опаской Молчун, — мы… должны допросить его…

— Вон у вас целых два подонка сидят! — Вероника поочередно указала пальцем на притихшего Тайгу и раненого в плечо гопника. Последний боязливо сжался, не отрывая взгляда от зубастой морды в опасной близости от своего лица. — Отдайте мне его. Он убил моего друга.

— И моего командира… — полушепотом добавил Стёпа и негромко всхлипнул. — Расстреляйте его, пожалуйста…

— Ушпеетшя, — Сёма подошёл ближе к поникшему рядовому и успокаивающе положил ему руку на плечо, — мужики и дамы… надо нам тут порядок навешти. Похоронить погибших и этих швяжать. А потом решить, что дальше делать…

До этого момента я уже хоронил своих боевых товарищей, но еще ни разу мне не было так тяжело. Смерть капитана Морозова и майора Юсупова крепко ударила по мне. Ночью, под светом фонариков я копал им могилы вместе с кем-то. Двигался на автомате, словно в полусне. Отвратительное состояние. Не знаю, кто был вместе со мной, мы не разговаривали. Я слышал только скрежет лопаты о холодную почву и хлопки комков земли о растущий холмик. Чья-то смутная фигура стояла на краю ямы, светя нам сразу двумя фонариками…

В себя я пришёл только в прохладной комнатке туалета. Сморгнув, в испуге шарахнулся назад, от бледного угрюмого лица, тускло освещённого одной лампочкой на потолке. Сдуру не узнал своё собственное отражение в круглом зеркальце, висящим на стене над синим умывальником. В руках был скользкий маленький кусок мыла.

— Ты чего? — тихо и без интереса спросила Брелок. Она стояла позади меня, привалившись спиной к кафельной стене, рядышком с Сёмой, тщетно щёлкающим опустевшей зажигалкой.

— Задумался просто, — я отложил мыло в белую мыльницу, смывая быстро пену прохладной водой. Так вот, кто помогал мне копать. Еще был, вроде, кто-то четвёртый.

Неумирающий сталкер выглядел чуть лучше, чем я с фанатичкой. Брелок, так вообще, стала похожа на зомбированного, с опустевшим бессмысленным взглядом. Ненавижу этот её взгляд. Заставляет вспоминать страшный и судьбоносный день в Припяти. Но сейчас я чувствую, что Нику лучше пока не трогать.

Освободив умывальник, я вытащил из нагрудного кармана разгрузки свою старую зажигалку. Поднёс яркий огонёк к сигарете-самокрутке Семёна и собирался уже выйти в коридор, но Брелок снова заговорила негромко.

— Я хотела поговорить с ним, всё объяснить, — она смотрел в раковину, шумно нажав на носик умывальника, — я надеялась, что Дамир простит меня…

— Никуля, ты только щебя не грыжи. — Сёма выпустил из рта сизый дымок, держа сигарету двумя пальцами. — Когда Водяной с Коштей жа тобой пошли, Дамир мне тайком так шкажал, типа, жря на тебя так шорвалшя. Мол, надо было дать тебе шанш вышкажатьшя. Я уверен, он бы… ну… понял бы типа.

— Я этого теперь не узнаю, — Брелок отступила от раковины, встряхнула руками, сбрасывая с них капли воды. Я же был рад услышать и подобное. Еще бродя в поисках напарницы по деревне, я был уверен, что Дамир оттает, примет свою боевую подругу в новом амплуа. И всё так по-идиотски обернулось…