— Это не я! — вожак чуть не плакал. — Оно само!

— Конечно, само! — дверь ближайшего подъезда с грохотом распахнулась, и на крыльце показался Марк.

Застегивая на ходу ширинку, брат подошел к нам и отвесил «ссыкуну» звонкую затрещину.

— Ты че, Петруха, своих не узнаешь? Это же Гектор!

— Д-дядя Гек? — пролепетал юнец.

— Ага. Он в твоем возрасте на войну ушел и только сейчас вернулся. Его и впрямь хрен узнаешь, так что на первый раз косяк прощаю. Но если оплошаешь снова, в трусах будет уже не вода — с колдунами шутки плохи.

— П-простите! Больше не повторится — зуб даю!

— Брысь отсюда!

Ребятки разбежались по подворотням, а мы с Марком направились к дому.

— А где Афина? — брат повертел головой. — Она же пошла за тобой в участок.

— Афину… — вздохнул, собираясь с мыслями, — похитили.

— Что?! — Марк распахнул рот и выпучил глаза, что тот гопник минуту назад. — Как?!

Хотел ответить то же, что и отцу, как вдруг нас окликнули:

— Капитан! Капитан!

Оглянувшись, увидел на границе проулка мальчишку лет десяти — грязного и чумазого настолько, что под слоем копоти терялись черты лица. Мальчик сжимал в кулачке конверт.

— Капитан, вам письмо!

Он бросил ношу и со всех босых ног припустил прочь. Я же взял послание и осторожно прощупал — ничего подозрительного, просто лист бумаги. И на листе корявыми печатными буквами красовались всего два слова:

Не лезь

А в правом нижнем углу будто гербовая печать алела сургучовая клякса, к которой приклеили тонкую рыжеватую прядь.

— Кто дал тебе это письмо? — схватил мальчишку и развернул к себе.

— Какой-то дядя… — малец сразу пустил слезы.

— Какой именно? Опиши его.

— Высокий, с усами, в котелке. Отпустите, пожалуйста, я ничего не сделал!

— Забей, — Марк сплюнул. — Дядей с усами и в шляпах тут через одного.

— Извини.

Я сунул бродяжке десять копеек и выпрямился. В одном брат прав — расследование зашло в тупик. Причем настолько глухой, что искать похитителей бесполезно.

А значит, надо сделать так, чтобы похитители нашли тебя. Но в одиночку устраивать охоту на живца слишком опасно. Неплохо бы заручиться поддержкой влиятельной семьи, у которой есть и рядовые стрелки, и чародеи.

Лучшего варианта, чем Кросс-Ландау, и представить сложно. У них тоже есть мотив рискнуть ради пропавшего наследника. Тем более, что мы неплохо сдружились с Ритой.

Вот только по здешним порядкам права голоса она не имеет никакого, и прежде чем идти на переговоры, нужно придумать подарок для ее отца.

А что может быть лучше для старого адмирала, чем избавление от назойливой проблемы.

Для этого придется немало побегать по всему городу. Пеший троллейбус или общественный транспорт для оперативных мероприятий не годятся, поэтому я склонился к приунывшему Марку и сказал:

— Нам нужна тачка. Есть на примете угонщики, которых не крышуют дворяне?

— Ого, — парень расплылся в широченной улыбке, едва почуял дуновение настоящей блатной романтики. — Вот такой расклад мне по душе.

Мы прошли несколько кварталов по узким захламленным подворотням, прежде чем оказались у ворот затерянного среди складов и пакгаузов гаража.

Рядом дежурили два ушлых мордоворота, из-за высокого кирпичного забора доносились стук молотков и скрежет монтировок.

— Здесь тачки разбирают на запчасти, — прошептал брат, выглянув из-за угла. — Но если повезет, найдем что-нибудь целое.

— Главного знаешь?

— Лично — нет. Но шпана зовет его Механик. Мы пару раз толкнули ему снятые колеса.

— Это очень опасный путь, — я натянул котелок на лоб. — Настоятельно советую взяться за ум, иначе плохо кончишь. Ну, а пока — смотри и учись.

Я уверенной походкой подошел к воротам. Быки сразу напряглись и сунули руки за пазухи.

— Че надо? — пробасил один — небритый и с гнилыми зубами.

— Я к Механику, — спокойно посмотрел ему в глаза. — По личному делу.

— И что за дело? — второй воровато огляделся, явно ожидая подвоха. — Что-то железа я при вас не вижу.

— Верно. Потому что я пришел не сдавать машину. Я пришел ее забрать.

Охранники переглянулись и разом выхватили наганы.

— А ну канай отсюда, пес!

— Да хрена с ним цацкаться? У него же на роже написано — легавый! Валим гада — и в печь!

Бандит спустил курок — тихонько щелкнул пробитый капсюль, но выстрела не последовало. Верзила снова выстрелили — с тем же результатом, после чего в недоумении поднес оружие к лицу.