Мы поднялись на второй этаж, а оттуда по узкой винтовой лестнице — на чердак. Выбив ногой хлипкие дверцы, я выбрался на горячую черепицу и подполз к коньку.

На площади — не протолкнуться, люд громил окна, высаживал двери и выбрасывал из окон чиновников. Далеко не у всех благородных магический дар, и не все могли хоть как-то защититься от копившегося столетиями гнева неравенства и несправедливости.

Служащие и немногочисленные охранники тонули в бушующем сером море без надежды на спасение. Их топтали, резали, ломали кости, а в костер злости сыпались все новые и новые тела.

Схожая обстановка царила и на внешнем периметре — ближайшие к администрации районы самые богатые и благополучные, и там есть, чем поживиться.

С высоты открывался отличный вид — малая этажность давала обзор почти на весь город, но я не заметил на прилегающих улицах ни одной целой витрины, ни одного не разграбленного магазина.

И почти над каждым кварталом вплоть до самого океана чадили черные дымы пожаров. Горели как особняки, так и перевернутые и разбитые автомобили — первые признаки роскоши.

А народа — как в Новый год. Горланящие и пьяные от крови и вина молодчики носились всюду с прутьями и дубинами, и горе тем, кто попадался им на пути и был одет чуть богаче босяка из подворотни.

— Зараза… — Рита легла рядом и разорвала платье на бедре, почти полностью обнажив крепкую ножку. — Надо было вместо исподнего надеть брюки — все-равно под юбкой не видно. И где, черт возьми, армия?

— Не знаю, — долго искал хоть кого-нибудь в форме цвета хаки и с трехлинейкой наперевес, но так и не нашел.

Вдали раздался взрыв, и над крышей взмыл темно-оранжевый, почти красный клуб огня. Следом послышались радостные вопли.

— Словно война началась… — выдохнула девушка. — Как такое вообще возможно? Так много, так быстро и так кроваво.

— Просто все сошлось в одной точке. Информационная накачка, долгий прессинг со стороны дворян, плюс нерешительность властей в критический момент — вот котел и лопнул. Поверь, для того, чтобы сорвало пружину, порой хватает и куда менее значительных поводов.

— То есть, виноваты мы?

— А кто еще? Думаешь, Пушкины достойно платят своим мастерам? Или Земские — шахтерам? Про Пана вообще молчу. И вот результат. Когда людей долго и упорно стирают в порошок, для взрыва достаточно всего одной искры.

— Так говоришь, будто уже видел что-то похожее.

— Можно сказать и так. Пошли — нужно добраться до соседних домов и найти рабочую линию.

Люд во дворе с таким остервенением громил дома и упивался кровью, что не замечал ничего над своей головой. Мы двигались вдоль конька на полусогнутых, и почти добрались до соседнего здания, когда услышали нарастающий рокот мотора.

Из-за угла выкатил автомобиль и двинул прямо на идущую по улицу толпу. И судя по скорости, тормозить он явно не собирался. Первые ряды тоже это поняли и попытались убежать, но натыкались на идущих сзади и вязли в гуще.

От удара не меньше дюжины разлетелись в стороны, точно кегли, но самое страшное только начиналось. Из салона вышел мужчина с физиономией типичного мордоворота, но при том облаченного в дорогой костюм. Который, правда, сидел на нем, как на горилле.

Ряженый господин поднял руки, и на ладонях вспыхнули огненные шары. Я видел, как ублюдок морщится от боли, чего при истинном Даре быть не могло. Несмотря на ожоги, он замахнулся и чуть было не швырнул заклинания в людей, но в этот миг взорвался нагретый мной радиатор.

Кипящие брызги обдали искусственного чародея, и тот завыл, завертелся волчком, хватаясь за ошпаренную морду. И как только мародеры поняли, что угроза миновала, пособник заговорщиков окружили, сбили с ног и растоптали так, что он и сам стал похож на лежащие рядом жертвы ДТП.

Вот только уже никому не докажешь, что это был провокатор, посланный, чтобы разжечь еще больше ненависти к дворянам. К тому же, в городе достаточно мелких колдунов — и никто из них не слышал о моем требовании. И они обязательно применят волшбу для защиты себя, своих семей и жилищ, и боюсь даже представить, что завтра (а может, уже сегодня) выйдет на первых страницах газет.

Малость поутихшие работяги вновь завелись и накинулись на машину, словно вся вина за наезд лежала исключительно на ней. И когда стали раскачивать, чтобы опрокинуть, невольно подняли головы и увидели нас. Не прошло и секунды, как все внимание переключилось с груды металла на куда более интересные мишени.

Сначала в нас просто показывали пальцами, свистели и улюлюкали. Потом полетели камни, палки и пустые бутылки. Несмотря на силу и молодецкую удаль, забросить эти снаряды на второй этаж — задача не из легких, да и наши щиты полностью неуязвимы для такого обстрела.