— Что он тебе сказал, когда ты сунула ему его дар обратно? — спросила Эля у Нэи. Они вместе расставляли кресла, готовясь к вечернему показу, отложенному несколько дней тому назад из-за апатии Нэи.

— По-твоему, я могла бы настолько опуститься, чтобы самой пойти к нему в «Лабиринт»? С ума ты сошла!

— Всё равно же, все видели…

— Да что видели? Кто все? Я попросила того высокого юного парня из «Зеркального Лабиринта», что и принёс кольцо, отнести его обратно, — ответила Нэя.

— Надеюсь, он его не присвоит, — сказала Эля, — По виду он нищий, да и диковатый какой-то. Кем интересно он работает в «Зеркальном Лабиринте»? Наверное, уборщиком каким-нибудь, вроде нашего Ихэла. Ты заметила, как часто красивые парни, загляденье для всякой понимающей женщины, зачастую бывают неимущие и безродные? Вот тот же Олег, ни богатства у него, ни влиятельной родни, да и дома нет, как я поняла. Бродяга, каким-то чудом прибившийся к стенам такого удивительного города. А кто-то его здесь и пристроил. Да ведь и тут низкой и прочей тяжёлой работы много. Он ничего не говорит мне о том, кем он тут работает. «Тяжко тружусь, грустно живу», — так он говорит, да и ум какой-то тёмный у него.

— Ум-то его тебе зачем? — неприязненно спросила Нэя. — У Инара ума много, влияния тоже, поскольку должность не последняя в Администрации города, а ведь тебе что-то не захотелось довольствоваться только этим.

— Т-с-с! — Эля прижала палец к губам, — никто не должен ничего подслушать обо мне! Иначе наши бабёнки и девчонки перестанут меня слушаться, как самую главную над ними после тебя, — она искренне верила, что никто из окружающих ничего не видит, не знает о её разгульной жизни, подчиняясь ей безропотно, раз уж она самая приближённая помощница хозяйки «Мечты».

Груды платьев валялись в примерочной комнате, девчонки мазюкали себя яркой косметикой, сидя перед зеркальной стеной. Между ними бродила усталая и недовольная Ноли, мечтающая о том, чтобы стать администратором и быть главнее Эли. Она сыпала отборными ругательствами в адрес девчонок — моделей, поправляя их оплошность в выборе нужного тона косметики.

Наверное, Эля не раз уже пожалела, что вытащила сюда Ноли из столицы. Ноли не нравилась и Нэе, но удержалась в «Мечте», благодаря своей тонкой льстивости, искусству создавать причёски, обрабатывать ноготки на руках и ногах, а также умением замечать все мельчайшие недочёты в работе швей, на которые часто не обращала внимания сама хозяйка. Хотя временами Ноли внушала оторопь своей злобой в отношении всех прочих. Её карьера в театральном мире закатилась не в последнюю очередь из-за её же собственных интриг, когда она наживала себе врагов на ровном месте. Ноли вообразила себя и здесь повелительницей чужих душ, успев стать врагом и самой Эли. И теперь они обе, Нэя и Эля, не знали, как избавиться от той, кого по глупости приблизили. Она же пугала их своими новыми связями, которые якобы успела завести не только в Администрации города, но в Главном управлении уже над самой Администрацией. Учитывая её двуличие, льстивость, весь предыдущий опыт жизни в столичных тёмных лабиринтах разного уровня их залегания, то, что она сблизилась с Латой, чьи связи и вообще тянулись неведомо куда, к самой верхушке, это могло быть и правдой.

И тут Нэя, — как ведро, которое опрокинули! Вдруг пролилась откровениями, прижавшись к единственно близкой душе. К беспутной, но такой трудолюбивой, надёжной и ласковой Эле.

— И представь. Он тащит украшение обратно и говорит, что Руд не захотел брать. Это, так он сказал, твоё. Я опять отдала и сразу убежала. Потом он сказал, что Руд был очень злой, когда буквально вырвал кольцо у него из рук. Он заорал на него, а парень тот ему: «Я курьером не обязан подрабатывать»! А Руд ему: «Чего же ты там забыл на той территории? Всё равно туда шляешься постоянно»! А парень такой открытый, ну есть мальчик, мамой заласканный, жалуется мне, потому и пересказывает все подробности. «Я люблю гулять повсюду, а там очень красиво и толчеи особой нет. Лес кругом». Руд ему: «Уж не заказал ли и ты себе наряд для Храма Надмирного Света? С кем же туда пойдёшь»? У моего бедного посыльного, когда он всё мне пересказал, тряслись губы, а глаза буквально почернели от ярости.

— Мне кажется, ты что-то не то натворила. Теперь Руд точно твой враг, — разгораясь глазами от явного удовольствия пролезть в тайны Нэи как можно глубже, Эля обняла её.

— А посыльный сказал: «Не нравится, подарите другой девушке. Их много вокруг обитает. И чего ради я буду эту ерунду таскать то сюда, то туда»? «Ты больной»? — так я спросила. «Это же каменная «Мать Вода»! Не расплатишься потом, если потеряешь. Только аристократы могут её позволить себе приобрести. Она дороже и твоей, и моей жизни по цене, если бы какому бандиту пришло в голову её отнять».

«Тут нет бандитов», — так он сказал, — «И чем же в таком случае ты сама заплатила за эту мизерную мать»? Я сказала: «Тебе знать к чему? И не намекаешь ли ты, что тут обитают те, кто продаётся»? Он так опешил, а я ушла прочь.

— Тот мальчик, о ком ты упомянула, такой дивный! Не будь у меня Олега, не ушла бы я от него вот так легко. Ты хотя бы улыбнулась ему?

— Надо знать, когда улыбнуться, а когда уйти с возмущённым лицом.

— Конечно, мне никогда не дарили каменную «Мать Воду», и не думаю, что подарит хоть кто. А если к тому же надо платить такую цену, как заплатила ты, то уж это не про меня.

Нэю резанула её резкая бестактность. Иногда Эля забывала, что они давно уже не обитательницы квартала Крутой Берег, который всех уравнивал. Но где взять другую помощницу? Она, по видимости презрительно, продолжила, — Но, всё же, я решительно повторила, когда он уходил: «Нам не нужны чужие вещи, занесли не по тому адресу». Он его взял так, словно оно могло его укусить. Смешной парень!

— А всё же, Нэя, зря ты Руду перечишь. Он такой страшный!

— Чем? — невольно поразилась Нэя её определению и возмутилась, как будто обругали её саму.