Чтобы отвлечься, подпрыгиваю, и с удовольствием сплющиваю руками башню. Нам все равно нужно ее быстро разобрать, чтобы отдать на переработку. Только как теперь весь этот скотч отклеить?

— Кто у нас молодец? Маша молодец! — подбадривает меня Женя. — Ведет себя как взрослая девочка.

Да, я молодец и способна взять себя в руки.

— И ты же поступишь по-взрослому и не бросишь меня в эту субботу?

— А что будет в эту субботу? — я совершенно искренне не помню.

Женя вздыхает:

— Я же тебе говорила. Белый вечер. Пафосная вечеринка моей маман. — О нет, я вспомнила. — Я знаю, как ты их ненавидишь. Я их тоже ненавижу, — она смотрит на меня почти жалобно. — Будет весь Клуб богатых жен, одна я там повешусь. И твоя мама вроде быть обещала. Пожалуйста, приходи.

Ненавижу — не совсем верное слово. Подобные вечеринки я считаю невыносимо скучной тратой времени, где я совсем не к месту. Мне тяжело даются светские вечера и прочие мероприятия, которые можно описать словами «элитный» и «эксклюзивный». И именно такими являются все тусовки Клуба богатых жен — подруг Екатерины Викторовны. Вечеринки они устраивают регулярно, каждый раз негласно соревнуясь и стараясь переплюнуть друг друга. И Женина мама — их бессменный лидер.

В эту субботу я планировала отсыпаться и смотреть сериал в любимых трениках, а не скакать на каблуках среди напыщенных женщин, с чрезмерно надутыми губами, и их дочерей.

Но ничего не поделаешь, Женю я не могу бросить.

А значит, Золушка едет на бал!

Когда Екатерина Викторовна начинала планировать свою вечеринку, а было это еще в прошлом году, она, наверное, полагала, что конец февраля будет морозным и снежным. В реальности же, снега нет вообще. Зато есть ветер, грязь и лужи. И перспектива нарядиться во все белое как-то не очень меня вдохновляет. Даже без учета погодных условий, белое остается на мне белым где-то полчаса. А потом я обо что-нибудь пачкаюсь.

Однако, деваться некуда. Дресс-код есть дресс-код. Женина мама и так от меня не в восторге, не стоит ее еще сильнее раздражать. Думаю, ей бы хотелось, чтобы лучшей подругой Жени была кто-нибудь из дочерей ее светских подруг, с модным старославянским или наоборот, с экзотическим именем. С идеальным маникюром, каникулами в Лондоне и собственной лошадью. Будущая Богатая жена.

Но ей досталась всего лишь я, вариант приемлемый, но не идеальный. А я влияю на Женю плохо и кормлю ее углеводами. Не то, чтобы на Женю действительно кто-то мог влиять, стремление к свободе и независимости — основа ее характера, но мало ли, что кажется со стороны.

А вот мои родители Екатерину Викторовну вполне устраивают, и она уже долгое время пытается заманить маму в свой круг. Мама обычно не против прийти на вечеринку, но сейчас у нее миллион различных хобби и увлечений, а раньше она очень много работала. Настолько много, что приезжала домой только спать и на выходы в свет почти никогда не было времени.

Моя мама — трудоголик. Долгие годы она занимала высокий пост в крупном банке и работала по двадцать четыре часа в сутки, игнорируя выходные и праздники. Пока однажды, два года назад, не потеряла сознание посреди важного совещания. В больнице ей диагностировали анемию и сильнейшее нервное истощение. После выписки, вызвав всеобщий шок, мама уволилась, и они с папой уехали к морю на целый месяц. А когда вернулись, резко помолодев лет на десять, мама решила пожить в свое удовольствие и папа ее в этом поддержал.

Это был интересный период. Я с детства привыкла быть самостоятельной, самой себя кормить и самой делать уроки, но тут на меня обрушился просто водопад материнского внимания. Было здорово, хотя и непривычно. И немножечко чрезмерно. Но долго сидеть на месте мама не смогла и тут начались поиски себя. Мама пробует себя в искусстве, музыке, танцах, ремонте, кулинарии… Да во всем. Даже, период изучения астрологии был (я — Весы с Венерой в асценденте, что бы это ни значило). Но мы с папой понимаем, что маме нужно куда-то применять ее ум и энергию, поэтому стараемся делать все, чтобы она была счастлива. Каждый раз, когда мне хочется заворчать, раскладывая по шкафам ее кисти, шеф-кастрюли и спортивный инвентарь, я вспоминаю день, когда мама попала в больницу. И это желание испаряется.

— Дочка, я опоздаю, — говорит мама, заглядывая в мою комнату. Она подходит к маленькому зеркалу, стоящему у меня на комоде и застегивает сережку. — Преподаватель испанского может сегодня только в пять, а я и так два занятия пропустила. Извинись за меня перед Катей. Подъеду, как только смогу! Ну, — оборачивается она ко мне, — как я выгляжу?

— Ты — красавица! — искренне говорю я. На маме строгое белое платье без рукавов, с юбкой чуть выше колен. Идеально прямые светлые волосы уложены в сложный узел на затылке. Маленькие жемчужины в ушах мягко поблескивают. Ну почему я не могу выглядеть так?

— Ну, не наряд из последней коллекции, — смеется мама, — но вроде ничего. А ты какое платье наденешь?

— Откуда у меня белое платье? Я же не собиралась замуж! Пойду в белых джинсах и… Блин, Бублик! — кричу я на внезапно появившегося кота, но поздно. Он уже лежит на белом блейзере, который я аккуратно разложила на кровати. Ох, теперь придется чистить его от шерсти.

— Маша, — мама почему-то выглядит немного виноватой. — Ну что же ты не сказала? Мы бы походили с тобой по магазинам.