Надеюсь, с ним все в порядке.

Фокусирую внимание на бармене, ловко смешивающем наши коктейли и не сразу замечаю, что кто-то деликатно постукивает меня по плечу.

Оборачиваюсь и вижу брюнетку ту самую брюнетку в брючном костюме. Она очень красивая, ей явно еще нет сорока, и она совершенно не похожа на Стаса.

— Прости, — негромко обращается ко мне женщина. — Ты подруга Стаса?

— Да, — почему-то перехожу на шепот я. — То есть нет. Мы вместе учимся.

— Как у него дела? Он ходит на занятия? Ест? Не болеет?

— Вроде бы все хорошо. Ходит, ест. На здоровье не жаловался.

— Хорошо, — с облегчением выдыхает она. — Приглядывай за ним, пожалуйста! — женщина хватает с подноса апельсиновый сок и, как будто этого разговора никогда не было, громко приветствует группу женщин за столиком неподалеку.

Когда брюнетка присоединяется к подругам за столиком, мои мохито наконец готовы.

Какие все же странные здесь люди, со всеми этими семейными тайнами и глупой драмой. Ну и что такого, что она поинтересовалась, как дела у сына?

У сына, который сбежал, словно призрака увидев.

И почему все вокруг требуют, чтобы я присматривала за Самойловым? У меня перед ним какой-то кармический долг? С каких пор я несу за него ответственность?

Остаток вечера мы с Женькой проводим на диване, болтая ни о чем и лениво посмеиваясь над особенно напыщенными гостями.

Время от времени я поглядываю на входную дверь, но ни Стас, ни Злата так и не возвращаются.

Когда Еве приходит время ложиться спать, я напрашиваюсь к ним с Женькой в такси и уезжаю, оставив маму веселиться. Она давно не видела подруг, а из меня компания так себе.

Дома тихо и темно, меня приветствует только Бублик.

У папы сейчас много работы, поэтому, стараясь не шуметь, я на цыпочках прокрадываюсь в кухню. Выдав Бублику корм, убираю со стола пустую коробку из-под пиццы. Вздыхаю. Конечно же, папа забыл про сваренный мной суп. Убираю кастрюлю в холодильник, завариваю чай и сооружаю большой бутерброд.

— Пап, я вернулась, — тихо говорю я, входя в кабинет. Он кивает, не отрывая взгляда от монитора. Ставлю перед ним чашку и завернутый в фольгу сэндвич. Абсолютно уверена, что, когда папа вспомнит про чай, тот уже остынет.

Быстро приняв душ и смыв макияж, переодеваюсь в пижаму и смотрю на себя в зеркало. Вот и побыла красивой. Говорила же маме, что некого будет впечатлять.

Когда мы с котом устраиваемся на кровати, мысли снова возвращаются к Самойлову. Как он там? Неужели, эта встреча нанесла ему такую травму? Он до сих пор со Златой?

Беру телефон и быстро печатаю:

Ты где?

Нет, с какой радости мне его допрашивать? Он уже высказывался, как относится к тем, кто лезет не в свое дело. Стираю сообщение.

Ты в порядке?

Этот вопрос еще более личный. Стираю.

Ты не отдал мне брошюры.

Решительно, пока не передумала, нажимаю кнопку «отправить».

Он и правда их мне не отдал. А у меня без приюта работа стоит!

Вряд ли, он ответит сегодня. Или не ответит вообще. Грубиян.

Но ответ приходит буквально через несколько секунд.

Можно тебе сейчас позвонить?

— Ты уже дома? Нормально добралась? — раздается голос Стаса в трубке.

— Конечно, — сухо отвечаю я.

— Мне пришлось внезапно уехать. Не очень красиво с моей стороны.

— Ну ты и не обязан был оставаться. Хотя, я думала, что Золушкой полагается быть мне.

Стас неловко смеется.

— Прости. Но Золушка из меня вышла так себе, нужно было хотя бы оставить на лестнице ботинок сорок пятого размера.

— Да незачем. Твоя принцесса же тебя догнала, — я закусываю губу и нервно переворачиваюсь на бок.

— Ты про Злату? Ей конечно двигали в основном благие побуждения, поддержать друга в трудную минуту и все такое, — мне кажется, или он сделал акцент на слове «друг»? — Но она была пьяна и буянила, так что мне пришлось отвезти ее домой и сдать на руки домработнице.

Как благородно с его стороны. Но все равно раздражает.

— А у тебя была трудная минута? — и тут же спохватываюсь. — Не то чтобы это было мое дело!

Стас вздыхает.

— Я знаю, что такое поведение не назовешь зрелым. Но в моей жизни есть люди, с которыми я очень не хочу встречаться. Видеть их. Не хочу, чтобы они знали что-то о моей жизни. А если это все же происходит, я веду себя вот так.