Шрифт:
— Ну что, Ваш Милсердие? Чуете? — спрашивает меня Патлок, держащий на коротком поводке Пирата.
— Чую! — отвечаю ему, вдыхая носом смесь ароматов, что наполняют воздух под самую завязку. — Свободой пахнет!
— А то! Эт сейчас уже половина разошлась, а с утреца ещё интереснее!
Не удерживаюсь и покупаю большое яблоко, с удовольствием вгрызаясь в его красный бок. Иду, погружаясь в толпу и постепенно становясь частью её. Прав был Болтун — до этого я, сидя в тюрьме или в поместье, ещё не чувствовал жизнь, нрав города, его душу. Сейчас же прошлые воспоминания Ликкарта смешиваются с моими впечатлениями, и мне нравится это место. Где-то через час прогулок уже ощутил себя полноценным вертунгцем.
В животе заурчало от голода. Обратился с этой проблемой к Патлоку и тот радостно потянул меня в сторону одной из многочисленных со стоящими под открытым небом столами забегаловок. Хозяин выбежал из кухни и, долго раскланиваясь перед знатным ридганом, принял заказ. Усыпанная приправами большая толстая пицца в мгновение ока появилась вместе с запотевшим кувшинчиком холодного белого винца, а под стол была водружена полная свежего парного мяса миска, которой Пират очень обрадовался, судя по довольному чавканью и урчанию. Хорошо!
Уже уходя, хотел расплатиться с хозяином заведения, но тот ни в какую не захотел брать денег.
— А чё ж Вы удивляетесь, ри Ликкарт? — начал давать пояснения Болтун, как только мы отошли на приличное расстояние. — Вы ж Фильману сейчас такую рекламу сделали, что он одним днём всю месячную выручку перекроет. И завтра тоже! Сам ридган Ладомолиус, известный Гратилийский вор не побрезговал столоваться — значит, место стоящее.
— Хм… А откуда он меня в лицо знает?
— Так на рынке все про Вас знают! Кто не умеет «ушами шевелить», тот прогорает быстро!
— Что-то я никакой настороженности и негатива к себе не почувствовал.
— А чего ж ему быть-то? Не душегубец какой-нибудь! Ловкачей здеся любят. Тем более, Его Сияющее Величие лично Вас простил, от тюрьмы избавив. Если сам канган Звейницилл так сделал, то негоже простому борга нос воротить и обвинения предъявлять. Так что Вы тута знаменитость похлеще девки бородатой из балагана! Они с полрундины назад приехали и…
Неожиданно Патлок осёкся и тихо продолжил:
— Нехорошо… Следят…
— Двое лоботрясов, ксинтов [21] изображающих? — также тихо отвечаю ему, пытаясь подтвердить свои подозрения.
— То наши будут. За нами мужик деревенский, уже давно как привязанный от лотка к лотку ходит. Потом его баба сменяет, а её мальчик. Все трое не из рыночных. Пришлые…
— Ясно. Можешь безопасникам знак какой-нибудь дать, чтоб отстали?
— Могу, но зачем Вам это?
— Надо. Не будем мешать занятым людям искать со мной встречи. Как уйдут парни, то ты должен будешь с Пиратом вернуться обратно в карету.
21
Ремесленников.
— Опасное дело, ри Ликкарт. Лучше с Вами останусь.
— Нет. Тогда нас на обратном пути в поместье прихватят. Живым только я им нужен. Делай, как велю!
Минут через десять безопасники пропали из виду. Отлично! Науськанный Болтуном Пират стащил с лотка мясника приличный круг колбасы. Я, увидев такое, заплатил потерпевшему, а потом устроил прилюдный разнос недоглядевшему слуге и прогнал его вместе с собакой прочь с моих ридгановских глаз.
Быстрым шагом выхожу с рынка, иду по широкой улочке, выискивая нужное… Вот! Маленький безлюдный тупичок, в котором развешаны сушиться свежевыстиранные простыни. Прислонился к стене. Жду. Мимо пробегает девка, вертя по сторонам головой. Явно из моей слежки. Видать, упустила «объект», а теперь нервничает.
Негромко свистнул, привлекая к себе внимание, а потом поманил пальцем, предлагая подойти.
— Здравствуйте! — с поклоном присела запыхавшаяся мадмуазеля. — Чего угодно, Вашему Милосердию? Если чего-то по девичьему делу, то за несколько…
— Пусть тебе их платит тот, кто нанимал! — недовольно перебиваю её. — Мне что? До ночи по рынку шляться, пока вы придумаете, как подступиться? Быстро зови главного!
Через несколько минут, закрыв выход из тупика, останавливается неприметная карета. Отворяется дверь и я быстро прыгаю вовнутрь. Кроме меня, сидят ещё трое мощных людей.
— Долго возитесь! — первым начинаю я, не давая им и рта раскрыть. — Уже три раза отрывался от своих опекунов, но вы «мух считали»!
— Дело в Вашем слуге…
— Дело в вас! И слуга в одиночестве долго ждать не будет! Надеюсь, не на полдня поездка?
— Нет, ри Ликкарт. Тут совсем рядом. Позвольте повязать повязочку на глаза… — немного виновато отвечает один из них.
Позволяю. Вот чего я больше всего видел в этом мире — так это «повязочек». Хорошо, что сейчас хоть без наручников и кляпов. Дорога действительно оказалась короткой, и теперь сижу в непонятном помещении всё так же с завязанными глазами…