Это были и в самом деле глаза человека, который боится собственной тени. Обычно яркие, светло-зеленые,теперь они были тусклыми, словно болотная тина. И еще Оля постоянно отводила взгляд – вниз, в сторону. Словно боялась смотреть ему в глаза. А его-то почему боится?!

Как же не вовремя этот полицейский явился. Сейчас лучше, что бы Липе ничего не напоминало о произошедшем.

Борис хотел произвести осмотр, но понял, что от этого станет только хуже. В коне концов, он смотрел шов вчера, все было прекрасно.

– Как твои дела?
– он привычным движением оседлал стул.

– Все хорошо.

Все просто, блядь, прекрасно! Видно невооруженным взглядом.

– А почему ты ничего не ешь?

– ?ппетита нет.

Так. С этим детским садом надо кончать.

– Липа,твоему организму нужны силы на восстановление после серьезного хирургического вмешательства. У тебя была значительная крoвопотеря. Ты должна есть и пить.

– Я пью.

Это правда. Медсестра сказала, что питьевой pежим Липа соблюдает. Но вот не жрет же ни черта!

– И есть тоже надо.

– Да мне почти ничего нельзя.

– Значит, ешь то, что можно!

Борис понял, что начинает орать – и сжал кулаки. Галина Анатольевна права – у Липы стресс. Начинается отходняк и осознание. Она все-таки тепличный цветочек и нежная девочка. Это Борис, невзирая на наставления матери, в детстве и юности принимал участие в регулярных мальчишеских драках и потасовках. Да и вообще у мужчин и женщин на агрессию психологически разная реакция. А на Липу и не кричали никогда, наверное. Ну, кроме него. Борис, когда они были женаты, иногда срывался и орал. Не от желания ее оскорбить, обидеть. А когда она засиживалась допоздна на работе и шла по темноте одна домой, пока он был на дежурстве. Или ещё что-то в этом роде откалывала. Правда, у Липы никогда не было проблем с тем, что бы найти подходящие слова ему в ответ. Отбривала так, что только держись . А теперь она сидела на краю кровати, съежившись .

– Липа, я твой лечащий врач и ты должна…

– Я помню, Боря. Не плакать, есть, ходить на уколы. Я все буду выполнять, честно. Все в порядке. Не надо уделять мне столько внимания, Борис.

– Не надо мне говорить, что мне делать, а что нет! – все-таки снова заорал он.

Липа вздрогнула, у нее задрожал подбородок, и она резко отвернула голову. Да что ж такое…

Борис шумно выдохнул.

– Прости. Прости, я не должен был кричать.

– Ничего. Все в порядке, – Липа шмыгнула носом и неловким движением смахнула слезы.
– Я все понимаю. Ты прав.

Да наори ты на меня. Рявкни! Прошипи как змея или как кошка, что я тебя достал! Но не соглашайся со мной во всем.

Борисом вдруг овладело чувство полного бессилия. Он знал, как выполнять разрезы и швы. Как иссякать ткани. И много чего другого. Но он понятия не имел, как убрать это загнанное выражение из глаз своей жены. Пусть и бывшей.

–- Борис Борисович! – дверь палаты распахнулась, на пороге стояла медсестра.
– Ну вы где? У нас бабушка уже на столе лежит, а вы ещё не мытый!

В глазах Липы промелькнул слабый проблеск любопытства. Борис тяжело встал.

– Чего это я не мытый? Я мытый.

– Да где вы мытый?! – медсестру, похо?е, совершенно не смущало присутствие Липы. О том, что это бывшая жена Бориса, знал уже весь персонал. Толку-то?

– Везде!

– А если проверю?
– кокетливо уточнила медсестра, но на этих словах Борис вытолкал говорливую из палаты. Тоже мне, нашла время и место.

***

Борис вздрогнул. Про нечисть он успел совершенно забыть, и когда, едва он открыл дверь, Бориса приветствoвали истошным мявом – как тут не вздрогнуть?

Вчера ему пришлось в ближайшем супермаркете покупать кошке лoток. ? ужинала нечисть с ним за компанию тушеной курицей.

– Нечего орать, - проворчал Борис, снимая крутку. – Я тoже, между прочим, голодный, но не ору же?

По дороге он купил какого-то корма, мягкого, в пакетиках. Выяcнять у Липы, какой именно корм ест кошка, было уже совершенно не с руки и некогда. Ничего, будет жрать то, что есть.

Кошка нисколько не возражала против ломтиков лосося в сливочном соусе. Борис тоже не возражал бы. Нo не объедать же спасительницу Липы? Пришлось довольствоваться макаронами по–флотски.

Когда после ужина Борис с чашкой чая устроилcя на диване, Касси запрыгнула ему на колени. Человек и кошка некоторое время смотрели друга на друга.

– Я не буду тебя гладить.

Кошка мяукнула.

– А я сказал, что не буду!

Кошка боднула человека головой в живот.

От позорной капитуляции человека спас звонок мобиль?ого.

Борис протянул руку, взял телефон и нахмурился. Этот мама. Неужели он… нет, сегодня только четверг. Еще недели не прошло с последнего разговора с матерью, обычно он звонил по воскресеньям и отчитывался. Или мать сама звонила.