– Нет, литра хватит.

Сигареты очень логично сочетают с кристально чистым воздухом.

В бадминтон мы сыграли ровно два раза, растеряли все воланчики и на этом прекратили морочить себе голову спортом. Тем более что мне все равно приходится бегать за Мишкой без остановки. Сегодня перехватила его в прыжке над рекой.

Дни седьмой – двенадцатый

Водка пришлась очень кстати.

Когда детей удается затолкать ногами в постели и усыпить, мы садимся на балкончике с видом на дремучий лес, вытаскиваем заветную литровую бутыль и разводим себе в украденных из столовой стаканах коктейли.

– У вас есть кока-кола?! – уличает лживых матерей зоркий Автошка.

– Ты еще не спишь?! – искренне поражается мать и идет его немного душить, потом возвращается, и вечеринку можно открывать.

На яркий свет, прорезающий непроглядную шовскую тьму, слетаются все окрестные инсекты и облепляют нас с головы до ног.

Мы пьем коктейли и охлопываем себя свернутыми в трубочку журналами – бабочки падают на шахматный пол с жирным стуком.

Романтика! Светски обсуждаем остальных отдыхающих.

Назойливо рокочет река.

– Наводнения точно не будет? – на всякий случай спрашивает Наиле в очередной раз.

Природы тут слишком много.

И она слишком нецивилизованная.

Дни тринадцатый – восемнадцатый

Три раза в день у нас бурное развлечение в виде столовой – потому что туда ходят другие люди, кроме нас, причем все сразу, это создает ощущение полнокровной жизни с вечеринками. На людей можно поглазеть и даже перекинуться с ними парой слов.

– А в тюрьме сейчас макароны, – оригинальничаем мы, увидев неизменное блюдо.

Нет, нас кормят очень недурно, но макароны!!!

Как гарнир, десерт или основное блюдо.

Они встречают нас утром, в обед и вечером.

Очевидно, кто-то угнал железнодорожный состав с макаронами и теперь щедро делится с курортниками. Дети едят вяло и требуют «Сникерсов».

На днях нам дали рыбу.

Дети, которые всегда воротили от рыбы нос, извергли рев восторга, как голодные тюлени в обнищавшем дельфинариуме.

– Воздух работает, воздух! – обрадовались мы.

– Акклиматизация! – поднял палец повар Геннадий.

С тех пор наши дети едят все подряд, не переставая.

Рекомендую Шови как лучший способ вылечить капризных детей.

День девятнадцатый

– Вы Мишку не видели? – Этот вопрос стал рефреном месяца. Его слышат все в течение дня, поэтому оперативно собираются свидетельские показания, врассыпную идут поисковые бригады, и очень быстро беглеца обнаруживают в самых разных – но всегда опасных местах. То балансирующим на заборе с гвоздями и битым стеклом понизу. То с руками, опущенными в окончательную взбесившуюся после дождя реку. То в лесу, поедающим странные ягоды. Я похудела на шесть килограммов и теперь бегаю за Мишкой, держа штаны локтями.

– Почему ты убегаешь? – в отчаянии я попыталась договориться. – Если хочешь куда-то пойти, скажи – пойдем вместе.

Ребенок посмотрел на меня муравьиными глазками и обдал презрением: еще не хватало ходить за ручку, зачем отказывать себе в удовольствиях.

И опять убежал.

День двадцатый

В первый же день по приезду этот кошмарный ребенок перестал есть. В нем проснулась атавистическая ненависть его мамаши к столовым и к общественной еде, и Мишка планомерно и методично отказывается от всего, помиловав только картошку, рыбу и яйца. О, яйца!!!!!! Он может есть их в неограниченном количестве и в любое время суток.

Приходя в столовую на завтрак, обед и ужин, мы находим наш паек уже сервированным – строгая доза на каждого едока. Если нужна добавка, идем к окошку раздачи к повару Геннадию и клянчим у него что-нибудь.

И вот если в меню есть яйца, – а дают их нам довольно часто, – Мишка бежит впереди всех, хватает их с тарелки, мчится в поля с яйцами за пазухой и запихивает их в рот чуть ли не вместе со скорлупой.

– Ми-шка, Ми-шка! – неистовствует публика, обожая бесплатный цирк, и помогает ему воровать яйца. Я в ужасе – ребенок стал невменяемым, у него случилось яичное бешенство.

– Оставь его, – невозмутимая Наиле как врач смотрит на все со своей точки зрения. – Организм требует.

– Что организм, – ору я, вытаскивая из железных Мишкиных пальцев добычу, – у него же аллергия случится!

День двадцать первый

Апогея вся эта яичная клоунада достигла в момент, когда старшие брательники придвинули к себе тарелки и показали Мишке дулю. Он – уже слопав свою порцию – открыл пасть и вместе с фонтанами слез извергнул русские тексты с украинским акцентом (публикум побросал вилки и приготовил семечки):