Шрифт:
Наконец Иван Никифорович снова заговорил:
– Ну, чего на него смотреть? Чай не девка. Алька – хороша, а хахаль… Парень как парень.
Иванов кивнул, полностью соглашаясь с умным человеком, но спросил:
– Парень, значит? Не мужик?
Водопроводчик важно кивнул:
– Не мужик! Такой… дохляк, соплёй перешибёшь. Навроде вашего мальца, что давеча ко мне приходил.
– А ты, Иван Никифорович, раньше его не видел? – с явной надеждой в голосе спросил Иванов.
Водопроводчик опять пожевал губы:
– Не видел вроде… Темно в подворотне-то!
– А свет? Свет в комнате у вас горел, Иван Никифорович?
Водопроводчик отрицательно мотнул головой и презрительно скривил губы:
– А зачем мне свет? Я и без света что надо найду. Не то что Сидоровы. Жгут и жгут электричество. А чего жгут, спрашивается?
Но Иванов не дал свидетелю уйти от главной темы разговора и ловко вернул его в нужное русло, мягко улыбнувшись и с сожалением в голосе протянув:
– Жаль, что вы почти ничего не видели…
Водопроводчик сердито насупился:
– Как это не видел?! У меня глаз – ватерпас! Я тебе и без света что хошь увижу!
Он беззвучно зашевелил губами, сердито поглядывая на Иванова, и вдруг радостно и победно улыбнулся:
– В пальто он был! Да!
И тут водопроводчика как прорвало, он вдруг начал взахлёб рассказывать разные подробности. И какого роста ухажёр был: «Пониже тебя, значит, но не сильно. Говорю, на мальца вашего похож». И про кепку: «Как вот у товарища милиционера» – и тыкал пальцем с обломанным ногтем в сторону вешалки, где висела кепка Ожарова. «И поздоровался он с Алькой так ласково» – и причмокивал губами, что, видимо, должно было означать ласковый разговор. «Алечкой назвал» – и игриво, но неловко подмигивал Иванову.
По всему выходило, что Алевтина и правда знала своего убийцу, прав был Петрович.
После того, как подписали протокол, Иванов проводил водопроводчика до самой двери, уважительно пожал руку на прощание и торжественно объявил:
– Выражаю вам благодарность от всей советской милиции! Вы настоящий товарищ, Иван Никифорович!
Водопроводчик побагровел до самых ушей и что-то пробурчал себе под нос явно довольное.
Иванов подал ему листок бумаги с номером телефона:
– Если что вспомните, Иван Никифорович, звоните сразу мне! Скажите, мол, следователь Иванов ждёт моего звонка.
Водопроводчик бережно свернул бумажку с телефоном и убрал во внутренний карман пиджака.
«А ты действительно кого хочешь разговоришь». И вдруг Денис понял, что думает про московского следователя без уже ставшим привычным раздражения. Пожалуй, впервые с момента знакомства.
Глава 6
«Нас утро встречает прохладой, нас ветром встречает река…»
Сергей недовольно скривился и повернул рычажок громкости радиоприёмника почти на минус. Бравурные песни всегда были непонятной любовью обывателей. Причём любых. И политический строй или нация тут роли не играли.
Он достал из шкафа чистую рубаху и снова поморщился – от белого шарфа, висящего тут же, отчётливо пахло табачным дымом.
Вот всем хорош Ожаров, умный, проницательный, сдержанный, но вот эта его страсть к дешёвым папиросам Сергея по-настоящему раздражала. Хорошо, что он захватил запасное кашне, – это стоило отдать в стирку. И попросить администратора или дежурную по этажу, чтобы нашли ему прачку, только хорошую. Запас свежих рубашек тоже не бесконечен, а насколько он тут задержится ещё – неизвестно.
Короче, утро началось так себе. Интересно, что день грядущий нам готовит…
К зданию Центрального отделения милиции служебный автомобиль подвёз Сергея за пятнадцать минут до начала рабочего дня. Но не успел он сделать и пары шагов, как наперерез выскочила уже знакомая фигура, в которой безошибочно узнавался давешний бойкий репортёр с вокзала. Тролев, Александр Тролев. Сергей сам собирался ему сегодня звонить, а тут прямо-таки – перст судьбы.
Тролев мыслей Сергея, конечно же, знать не мог. Он подлетел к нему, шмыгнул покрасневшим от холода носом и быстро заговорил, вцепившись в рукав шубы, словно боясь, что Сергей уйдёт, не выслушав:
– Сергей Алексеевич! Товарищ следователь! Скажите, чтобы меня в отделение пустили! У меня важные сведения по делу есть!
Сергей остановился, мягко высвободился из озябших пальцев репортёра и с интересом спросил:
– А вы сейчас про какое дело, товарищ Тролев?
Репортёр улыбнулся посиневшими от холода губами и радостно доложил, выбивая зубами чечётку:
– Так по делу Потрошителя и его последней жертвы, Алевтины Матросовой!
Сергей покачал головой. Да, тут, в N-ске, про тайну следствия если и слышали, то имели о ней весьма необычное представление.