Тут бегали спортсмены, степенно прогуливались люди постарше. А когда кто-то уставал и хотел передохнуть или перекусить – к его услугам частые закутки с врезанными в стены окнами. Берешь хот-дог и кофе, садишься на скамью или за столик, смотришь на движение в двадцать девятом, неспешно жуешь. Захочешь что-то почитать – к твоим услугам стоящий рядом инфоспот. С него за небольшую плату можно загрузить на свой девайс свежий выпуск газеты – какую-нибудь «Жизнь Окраины».

Усмехнувшись, хорошенько потряс головой, выбрасывая из головы глупые мечтания о давно сгинувшему прошлом. Встряска помогла – зацепился глазами за едва не упущенное. Приникнув к стене, чуть ли не касаясь носом, изучил едва видимые белые лини. Легко нашел цифру «29-М». Двадцать девятый магистральный. Отойдя на шаг, посмотрел, отступил еще, выставил перед собой ладони, как бы отгораживая большой участок стены и ведя по нему «фокусом».

Уничтоженная временем информационная схема. Карта. И на ней изображена Окраина, примыкающий Дренажтаун и… еще одна Окраина.

Между двумя большими кругами зажат круг вчетверо меньшего диаметра. Наш – если верить цифре «29-М» – левый. Это вполне согласуется с уже имеющимися у меня в голове сведениями. Все правильно. Мы примерно вот тут. Если пойти вниз – «на юг» – то через несколько километров мы окажемся у «30-М», представляющего собой стрелу, исходящую из нашего круга, насквозь проходящую через центральный и заканчивающуюся в границе третьей окружности. Гиблый Мост, судя по схеме, является частью тридцатого магистрального.

– Оди!

– Иду! – оторвавшись от карты, поспешно шагнул к инфоспоту. Ткнул пальцем.

Что даете?

Ничего не дает. Устройство никак не отреагировало на мое касание. Сломано или отключено.

Текущее время: 14:54

Вот и конец обязательного задания боевой категории. Еще несколько минут. До вечернего сигнала окончания работ чуть больше пяти часов. Вряд ли система выдаст дополнительное рабочее задание. А вот боевое… вполне может и выдать. Но лишь бы не экстренное – мы еще не готовы к серьезным дракам.

Еще раз ткнул инфоспот. Никакой реакции. Сенсор молчит. Большой экран-витрина непроницаемо черный, устройство не желает реагировать на прикосновения презренного гоблина. С сожалением отвернулся, шагнул к выходу из закутка.

Тут все и началось.

И началось с добрых слов.

Находясь в глубине закутка, отходя от стены, увидел, как резко остановился идущий по магистралке молодой совсем парень. Улыбчивое веселое лицо, сверкающие глаза, чистенькая белая футболка, темно-синий платок, обрезанные ниже колен синие штаны и синие же сланцы. Выбрит, аккуратно подстрижен. Точно не гоблин. Самое малое – орк. Я напрягся. Чего он остановился? Уронив руку на рукоять дубины, мягко скользнул вперед. Парень же шагнул, входя в закуток, с дружеской улыбкой ткнул правым кулаком в плечо Баска.

– Хе-е-ей! Братуля! Рад тебя видеть! Как дела? Держишься? – голос незнакомца переполнен эмоциями – дружеское участие, легкое беспокойство, волнение, искреннее переживание.

Но не слишком ли сильно он ударил кулаком? Баска развернуло. И… я отчетливо видел мышечную спазматичную волну – зомби передернуло с макушки до пят как от удара электрическим током.

Баск вытянул дрожащую руку. Нащупал плечо собеседника – весельчак сам помог ему, качнувшись вперед и дав коснуться. Ах ты ж… меня продрало морозом от налетевшего осознания, что сейчас про…

Хлоп!

И шило вошло в шею незнакомца. И снова. И снова. Шагнув, Баск обнял захрипевшего парня за шею, потащил на себя, и они завалились в закуток, при этом зомби продолжал долбить шилом с яростью обезумевшей швейной машинки. Подшагнув, подставил правую ладонью под затылок рухнувшего зомби, не дав удариться головой о стальной пол. Парень очнулся от шока, рванулся, начал действовать, и действовать быстро – не смотря на добрый десяток ран. Но вырваться у него не получилось – рычащий Баск бил шилом, держал рукой, обвил ногами, да еще и зубами в окровавленное горло вцепился! Шилом строчит и строчит! Йорка застыла истуканом, изо рта рвется пораженное:

– О-о-о-о-о…

Поняв, что вырваться не получается, жертва разинула рот, кашлянула кровью, выдавила:

– Он еще жив! Жив! Внизу! Под… к-ха!

Зомби не слышит. Зомби бьет и бьет шилом как проклятый.

– Он внизу! Пожалей!

Зомби не слышит. Зомби машет шилом. И умирающий схватился за шило. Вмешиваться не хотелось, но этот невероятно живучий хрен сейчас позовет на помощь и успеет проколоть бок Баску.

«Не дохнет, сука. Нож бы лучше. Но и крови больше.» – пронеслось в голове пока я почти без замаха наносил короткий удар дубиной. Парень обмяк, уронил голову, увлекая за собой застрявшую в пробитом шипами затылке дубину, несколько раз дернул ногами, захрипел. И наконец-то окончательно затих.

– О-о-ой… – выдавила наконец-то Йорка. На самом деле так медленно тянула или для меня все ускорилось в разы? От неожиданности… Схватившись за дубину обеими руками, ровно и сильно потянул, левый локоть пискнул, пришлось разжать пальцы больной руки. Но стащить труп в сторону удалось.

– Встать! – рявкнул на застывшего тяжело дышащего зомби. – Йорка! Гоблин! Очнись!

– Да!

– Помоги Баску в себя прийти! Трать всю воду – смывай с него кровь! Чтобы ни пятнышка! Футболку не трогай – она черная. Если пятна на светлом – в рюкзак! Пусть хоть голый идет, но чистый! И сама не вляпайся! Живо! Живо!