Решили проверить как на это могли повлиять синие медузы – но с тех пор и по сей день не удалось отыскать ни одной.

Зато разговорчивым – после легких бодрящих пыток – оказался близкий друг исчезнувшего паука. Он-то и рассказал, что по словам смуглокожего, растворенные и выпитые медузы даровали просто неземной силы дикий край, а заодно восстанавливали огромные куски памяти о его прошлой жизни. Выпив раствора синих медуз, он вернул память. Вернул навсегда. Не всю, конечно, но вспомнил очень многое. А ушел он по очень простой причине – его звено поймало командира на горячем. Он прихлопнул старенькую паучиху, вырубил ей сердце и сожрал – прямо сырым. Прямо на глазах своих бойцов. Те, обалдело понаблюдав за меланхолично жующим и почему-то раздевшимся догола командиром, дождались, когда он закончит полдничать и дали ему четко понять – они об этом не промолчат. Стуканут. Потому что сегодня старушку приголубил. А завтра перемкнет – и на них кинется. Или на королеву замахнется… а это уже смерть для всех. Смуглокожий, вспарывая дряблую морщинистую ляжку, коротко кивнул – я понял, спасибо. И вскоре исчез навсегда и про него забыли. Забыли все, кроме тех, кому было положено записывать все, что касалось Кислотки. Такая вот история черноволосого паука любившего пить синих медуз и поедать старушек.

Но плевать на него – речь ведь о Кислотке.

С тех пор многое изменилось. Там протянули лестницы, проложили висящие мостики. Все сделали по паучьи – солидно и крепко. Регулярными ходками туда забрасывается особая грибная прикормка, срезаются выросшие грибы, собираются яйца и единственный вид водорослей, что годится в пищу. Раньше там приходилось и с плуксами воевать. Но пауки не любят неожиданностей и желают мира на любимой ферме. Давным-давно они изучили еще несколько «каскадов» и поставили на семнадцатом мощную стальную решетку с частыми толстыми прутьями. Дверь в ней на всякий случай оставили, но она всегда на крепком запоре. Плуксы перестали появляться в Кислотке – пузатая мелочь не в счет. Влегкую давится ботинками. Под решеткой оставлена узкая щель – ей плуксы и пользуются. А еще через нее внутрь попадают ненадолго удивительно мерзкие создания, что больше всего похожи на черепах со сдернутым панцирем. Эти твари тащат на себе полупрозрачные горбы пульсирующей плоти, отталкиваясь от воды сморщенными ластами. Добравшись до первой проточной лужи, они мечут яйца, после чего уходят прочь. Яйца же, медленно сплавляясь по мутным водам, быстро набирают массу, а затем сгорают в кислотных ливнях. Раньше сгорали – теперь их десятками и сотнями собирают пауки.

Причем здесь вообще Трахарь?

Только там он мог пропасть вместе со своим звеном.

И только в том случае, если вышел за решетку безопасности и поднялся выше семнадцатой ступени.

Зачем ему делать такую глупость?

Тут уже фактов нет. Только гипотезы. Но Вэттэ точно знает, что Мимир буквально одержим мифическими синими медузами. Он пообещал щедрейшую награду любому, кто доставит ему хотя бы одну живую медузу. Мимир наркоман. Он грезит о еще большем, о еще более невероятном кайфе. Каждый день от требует от Вэттэ придумать новую мозгосносительную смесь. Такую, чтобы унесла его как можно дальше и не возвращала как можно дольше. А Трахарь как раз крупно провинился перед Мимиром – та драка с поножовщиной в борделе Копулы. И вождь вполне мог послать боевое звено в дальнюю разведку – искупать свою вину.

Да так оно и есть. Ведь один смутный факт все же есть – на следующий день после исчезновения звена Трахаря, вождь Мимир, узнав эту новость, только отмахнулся и буркнул, что переживать не о чем. На второй день это повторилось. И на третий. И на четвертый. А на пятый день Мимир объявил, что он понятия не имеет куда делось боевое паучье звено. Ищите мол. Беда какая-то случилась! Неужто болотники убили паучка нашего любимого?

И что?

А то, что боевые пауки часто уходят в Кислотку. Это идеальное место для охоты на плуксов – за семнадцатой решеткой. Это идеальное место для поднятия плюсов в ранге. Там выросла в рангах Вэттэ. Там выросли многие. Выходишь за семнадцатую решетку – и перед тобой несколько путей. Выбирай любой – тебе так и так встретятся плуксы. Причем крупные. Система проста. Встреть реально крупного плукса, убей его, стащи на тросах вниз и предъяви системе. Заодно можешь полоснуть сам себя по харе или руке – все равно благодарная Мать подлечит бесплатно, а заодно и на бонусную награду расщедрится. Опять же это неплохой способ набраться опыта в битвах с плуксами. Но иногда пауки не возвращаются – в Кислотке встречаются не только плуксы. Сама Вэттэ не видела, а вот россказней слышала немало. Какие-то полупрозрачные смертельно опасные твари с щупальцами, какие-то змеи, кислотные внезапные волны – опасностей не пересчитать. Но смерти случались крайне редко. И пауки давным-давно не уходили дальше двадцатого каскада – начиная с восемнадцатого там целые системы различных труб. Настоящие лабиринты с оставленными на стенах пометками. И за все десятилетия на всех двадцати каскадах ни разу не была найдена хотя бы одна синяя медуза. Будто и не было их никогда.

Мимир легко мог уничтожить Трахаря одним своим словом. У вождя особый уровень отношений с системой. Скажет, что это Трахарь прикончил тут соску шлюхастую – и система заберет паука на допрос. Быстро выяснит правду, а там не дай эльфы потянутся по паутинке другие нехорошие поступки и вместе с конечностями заберут и придатки мясистые, и голову тупую. Одно слово вождя – и Трахарь труп.

Но если Трахарь поищет как следует заветную синюю медузу…

Вот и вся информация про Кислотку плюс гипотеза про Трахаря.

Выслушав, я медленно кивнул. Ладно. Звучит хотя бы интересно. И я в любом случае не могу пройти мимо Кислотки. Если это дверь куда-то – я должен ее изучить. Вэттэ продолжала говорить, продолжала перечислять и я коротко кивал, давая понять, что запоминаю передаваемую техническую инфу – что за снаряжение пригодится, что означают пометки на стенах, как открыть и как зарыть за собой дверь в Кислотку, в какое время туда надо идти и многое другое. Когда амбициозная паучиха закончила, я посидел еще несколько минут, переваривая узнанное. Задал пару уточняющих вопросов. Выслушал. Хорошо.

И последнее.

Что за взрыв был тогда в Кислотке? Откуда такая мощь? И как это связано с недавним взрывом? И может ли быть, что давний-давний взрыв в Зловонке…

Ответ меня обескуражил.

Вполне может быть, что все это связано. Да почти наверняка связано. Вот только вряд ли в этом есть чей-то злой умысел. И дело даже не в технической неисправности.

Ведь взрываются не бомбы. Нет. С чудовищной силой взрываются монстры.

Эта информация была якобы подтверждена умирающим шахтером и парой гоблинов в последних крупных и мелких взрывах. Они, обожженные и агонизирующие, хрипели о некой огромной твари, что больше всего похожа на студенистую гигантскую сардельку или же банан. Они мол видели, как начавший светиться неведомый монстр вдруг яростно замигал, завыл, даже якобы что-то сказал – внятное и испуганное! – а потом раздался страшный взрыв…

– Внятное – буркнул я, выслушав паучиху – Вот дерьмо…

– Ага – улыбнулась она – То еще дерьмо. Так что дальше, герой?

– Собираемся и расходимся – велел я, вставая – Тебя слишком долго нигде нет.

– Согласна – кивнула Вэттэ и тут же надулась – Хотя могли бы еще хотя бы разок…

– Так ты хочешь стать королевой?

– Собираюсь – коротко и по-деловому ответила паучиха, на самом деле принявшись быстро облачаться.

Хотя что ей там одевать? Плащ поверх невесомого кружевного облачка накинуть?