Шрифт:
Чисто инстинктивно с моих губ сорвался короткий крик.
Но я и заорать толком не успела, так как мои губы запечатал рот Егора, с животной страстью впиваясь в меня глубоко, остро и невозможно пьяняще... А потом я услышала его голос, который уничтожил меня, расщепил всю на атомы и парализовал своим смертоносным ядом.
— Попалась, ведьма!
Попалась…
Глава 40 - Вези меня, олень, в свою страну оленью…
Ляля
Резко взмахиваю рукой и почти ударяю со всей силы по наглой роже, но неожиданно Егор перехватывает мою ладонь, заворачивая руку за спину, а затем и вовсе толкает меня, прижимая к стене.
Всем своим сильным и горячим телом.
Чертов культурист!
— Пусти! — шиплю я, уворачиваясь от его поцелуев. — Пусти, а то я своему парню пожалуюсь, и он тебя...
— Пожалуешься, — рычит Сечин, — обязательно пожалуешься, но чуть позже. Сейчас важно другое — я жесть как по тебе соскучился, Зарецкая!
— Да хоть сдохни от тоски, мне и тогда будет плевать! — и тут же с шумом тяну воздух через стиснутые зубы, так как пальцы Егора пробрались под мою футболку, страстно и нахраписто прихватывая меня и прижимая к себе все сильнее и сильнее.
— Так уж и плевать, м-м?
— Да отвали ты от меня, — собираю последние силы в кулак и отталкиваю парня от себя.
Он все-таки отшатывается, но тут же упирает ладони по обе стороны от моего лица. Дышит часто и хрипло, обдавая меня мятным дыханием.
— Чего надо? — бурчу я. — Говори зачем приперся и проваливай.
В защитном жесте складываю руки на груди и слепо озираюсь. Не видно ни зги.
— За тобой приперся, Ляля, — и я почувствовала его пальцы на своей скуле. Стиснули. Чуть прихватили за шею.
— У меня для тебя плохие новости, — сглатываю и суматошно перебираю в голове варианты, чтобы наплести ему с три короба.
— Можешь даже не начинать врать. Я был у твоего очкастого Фёдора, он мне поведал много интересного, в том числе и то, что вы никогда с ним не встречались.
— Ты себя в зеркало видел, бугаина? — фыркаю я и натянуто смеюсь. — У парня просто сработал инстинкт самосохранения, вот он тебе и выдал небылицы.
— Тебе не надоело наваливать мне, Ляля?
— А тебе не надоело выслеживать меня? Смирись уже — тебе тут ничего не светит. Иди своих тупых гидроперидных куриц щипай, а меня не трожь.
— Я там, где мне хочется.
— Тебе тут не рады. Я, представь себе, встретила прекрасного парня, влюбилась по уши и уже живу с ним. Так что, давай прощаться на веки вечные и расходиться. Твои лобызания крайне неуместны.
— Влюбилась значит?
— Все верно.
— В парня?
— Так точно.
— И как его зовут?
— Э-э... Сережа.
— А фамилия у Серёжи есть?
— Есть!
— И какая же?
— Не твоего ума дело! — словно змея зашипела я ему прямо в лицо.
— Какая странная фамилия.
— Так, ты меня утомил, — толкнула я парня в мощную, раскачанную грудь и хотела было уже незаметно прошмыгнуть мимо него, как тут же вскрикнула, потому что Егор просто подхватил меня под колени, а потом взял и, словно куль с мукой, закинул на плечо со словами:
— Ты меня тоже.
И пошагал куда-то, пока я бесперспективно барахталась, пытаясь освободиться.
А-а-а, мама! Мамочка!!!
Сердце — что отбойный молоток — с излишним усердием пытается проломить мне грудную клетку. А внутренности все скручиваются тугими узлами, заставляя меня сходить с ума от тревоги и неизвестности.
Что он делает? Зачем? И самое главное — почему?
— Да что тебе нужно от меня, мерзкий ты таракан? — пыхчу я, когда меня обдает свежим воздухом.
Ага. На улицу тащит. В кусты?
— Ты мне нужна, глупая ты муха!
— Я глупая? — луплю его ладонями по крепкой заднице.
— Ну не я же? Так до сих пор ничего до тебя и не дошло?
— Дошло! И знаешь, что именно? Ты мне противен! — ору я уже во всю глотку.
Но Сечин только ставит меня на ноги, а затем тут же затыкает рот влажным, страстным, глубоким поцелуем. Не успев сориентироваться, мычу, а потом цепляюсь со всей силы в его густые волосы на макушке. И тяну!
На себя...
Спустя пару минут абсолютного непотребства, когда язык Егора вовсю хозяйничал у меня во рту, а его руки на теле, он все-таки отрывается от меня, а затем хмыкает и заключает:
— Я все понял. Я хочу быть противен тебе еще больше.
— Да ты просто..., — меня разрывает на куски от его наглости и внутренних противоречий, но договорить я не успеваю. Подушечки его пальцев беспардонно ложатся на мои губы. А он угрожающе рычит, удерживая мой взгляд льдом своих глаз.
— Еще одно слово, Ляля, и я снова тебя поцелую. Ну давай, рискнешь наболтать себе на горячее приключение, м-м?