– Я ждал, пока родит Алия. На могилу ходит соседка, я договорился, - бросаю с укоризной, - я не о всем вам отчитываюсь.

Гурам щурит взгляд, затем миролюбиво кивает.

– Допустим. Как дела у отеля? Он жрет кучу бабла и был в убытке, пока ебанат Егоров был во главе, теперь, когда там управляет его умалишенная доченька, должно быть стало еще хуже. Ничего тебя в такой крупной статье расхода не смущает?

– Тогда нужно разобрать его по кирпичику, - говорю как-то странно спокойно и смотрю на друга.

– Легче станет?
– смотрит внимательно.
– Хочешь долбанашку Агату себе во враги нажить? Она уже членовредительствовала с тобой. Чуть карие глазенки баллончиком не сожгла и хер не откусила.

– Ты гонишь, - ржу я , - мы с ней не трахались.

– Не трахались, - хмыкает Гур, - но она пыталась это дело исправить. Приперлась к вам со Стасей домой заценить твое хозяйство, пока Стаси не было. Почти удалось. Знаешь, что примечательно?

– Я ее не покалечил ?
– впрочем, надеюсь, что вманал по роже, - ну и чо?

– Ты нет. Федор сказал, что едва отодрал Стасину ладонь от глотки сестрицы. Он офигел, потому что тогда девчонка была преимущественно тихой и зашуганной, а тут тигрица, готовая перекусить за своего тигра. Но это лирика. Примечательно то, что это было незадолго до крушения вертолета. И поскольку тогда большую часть времени ты проводил со Стасей, я заставлял ее вспоминать и рассказывать каждый ваш день до мелочей. Вплоть до того, сколько раз трахались. Без ушей Вартана, естественно. Фиктивного муженька бы разорвало. И это явление старшенькой к вам постоянно не давало мне покоя. Какой был мотив? Поссорить тебя и Стасю? Она обосралась. Стася сказала, что она наплела тебе, что батя хочет ее у тебя забрать и перепродать выгоднее, - Гурам рассказывал так детально и сосредоточено, словно я блядь помню хоть что-то из тех событий, но выглядел при этом таким напряженным, что я не перебивал, пока он не заткнется, - но я сомневаюсь в истине этих слов. Егоров понимал, что если он тронет Стасю, ты его вздернешь. И решил сделать удар первым и убрать тебя. И Агата сто пудов об этом знала, вот и пришла заценить твой хер напоследок, понимая, что ей ничего за это не будет, потому что труп за ее душенькой не восстанет.

– Сговор?

– Любимая доченька явно была в курсе планов папеньки. В первый раз, и во второй. Она засветилась в городе перед покушением на Вартана. И, думаю, она была заинтересована во второй раз больше, чем в первый. Ты сделал ее маленькую сестрицу богачкой, оставив ей всё, что имел. А Агата ненавидит Стасю. И ненавидит то, что ей достались и мужики один другого краше, и легкие бабки... Понимаешь, к чему веду?

– Тогда продолжай рыть дальше, этой пизде нехуй жить припеваючи и ещё, я жив, она в курсе. Сечешь?

– Ты ей не по зубам. С Егоровым имели дела серьезные люди, этой овце с муженьком хватило денег и ума только на алкаша на старой колымаге, которую разобрали и спрятали в лесу, там же, где и тело отравившегося некачественном бухлом и скрывшегося с места ДТП мужика. Зато знаешь, кто ей по зубам?

Гурам откидывается на спинку стула, берет бутылку коньяка и пьет из горла.

– Ты не интриган, ты интригал, - бормочу я, и смотрю вопросительно.

– А ты мышей не ловишь, потому что тебе похуй на мать собственного сына. Агата снова приезжала, позавчера. У следствия нет достаточных доказательств, чтобы посадить их с мужем за убийство Егорова пока. Но у меня есть веские причины прятать Стасю до тех пор, пока я не буду уверен в ее и Илюхиной безопасности. Отберешь у нее малого - подвергнешь опасности. Потому что давай по чесноку - не справишься ты с ним, и в первую же ночь ее вызванивать и просить примчаться будешь. А она не откажет.

– Мне не похуй, у нее есть муж, который отлично справлялся и без нас с охраной ее спокойствия. На кой хер ты его к Любе отсылал?! У него жена, сын, семья.

– Сага. Я с тебя хуею. Вот честно. Тебя там какими травами выпаивали?
– Гура смотрит опешив.
– Жена, сын, семья? Это блядь твой сын. И девка почти полтора года держалась и оплакивала тебя, как сука, пока Вартан был добреньким ангелочком и склонял ее в свою койку. Не надо его мессией делать, ты знаешь, какой он изворотливый и хитрожопый, когда хочет. И ты сам тут орал, что кого любят, тому не изменяют. Какого хера он няне ребенка забацал тогда? От большой любви к Стасе?

– Ты ща друга слил с потрохами,- хмыкаю я с долей иронии.

– Друг сам слился, когда на няню залез. И у меня за него-дурака душа болит больше, чем за тебя. Ты черт из любой жопы выскочишь, уже доказал. Мы тебя похоронили, ты живой и с потомством вернулся. А Вартан укусил больше, чем может съесть. И если зациклится на Стасе, которая к нему не вернется, просрет и маленькую няню, которая давно его взглядом облизывает. Я хочу, чтобы он был счастлив. А он своего счастья не видит нихуя, - бросает раздраженно и достает пачку сигарет.
– Ты бы жене простил измену?

– Нет.

– А от нее почему требуешь? Ты этого тоже не помнишь, но вы с ней во многом похожи.

– До сих пор не увидел схожести, - хмыкаю.

– Ты видишь то, что хочешь видеть, - жмет плечами Гурам.
– Ты хочешь видеть ее лицемерной мразью вроде Агаты, такой и видишь. Поэтому она тебя так раздражает. Пальто, которое ты пытаешься на нее напялить, никак не натягивается.

Гур хмыкает и глубоко затягивается, наполняя кухню запахом сигаретного дыма.

– Я поцеловал ее в то утро, когда оставил своего сына с ней.