Шрифт:
– Просто выдерни вилку за шнур! – Валентина Петровна дернула за провод и выдрала радиорозетку из стены вместе с крепежом.
18 ноября
– А у нас зубик появился! Покажи дяде зубик! – Радик смущенно улыбнулся Шишкину нижним передним зубом, Антонина радостно улыбнулась тридцатью одним зубом, один коренной она потеряла еще в десятом классе от беспощадного кариеса. «Это ерунда!» – пообещал ей месяц назад Лева Сидоров поставить металлокерамику, которая в сто раз лучше любого родного зуба.
– Это все ерунда! – сказал сияющий во все двадцать семь оставшихся зубов Шишкин, – я в очередь встал!
Шишкин достал из кармана мятую бумажку с лиловой треугольной печатью:
– Вот, тысяча восемьсот шестьдесят первый номер! ЗАЗ-1102 «Таврия»! Наверное, и года не пройдет, как прокачу вас с ветерком!
– А как же Леля с тещей? – Антонина перестала широко улыбаться.
– Ну, сначала, конечно, придется их прокатить, а потом уж, как вольный ветер, к вам примчусь! – Шишкин сиял все больше и больше, – номер-то какой интересный – тысяча восемьсот шестьдесят первый! Ты не знаешь, может быть, в этот год что-нибудь выдающееся случилось?
Антонина вдруг вспомнила родную иглинскую школу, классное руководство тети Шуры, выученный со скуки урок истории, за который она получила редкую, но заслуженную пятерку:
– Александр II крепостное право отменил!
– Какой еще Александр?! Что-то ты путаешь, это же Петр I прорубил окно в демократию! – подозрительно засомневался Павел Семенович.
– Его Освободителем звали, – стояла на своем Антонина, про Петра ничего не добавила, потому что тогда, тысячу лет назад, она на большой перемене перед «прорубленным окном» выкурила предложенную мальчишками папиросу «Беломорканал», а потом весь урок шептала на ухо Крамаровой, что ее так тошнит от мужчин!
– Какой при царизме мог быть Освободитель?! – вдруг взвился Шишкин, – у тебя, Загубина, что по истории было?
Антонина вспыхнула, хотела соврать про успеваемость, но вместо этого обидела завгара. Так обидела, что он хлопнул дверью, и с потолка посыпалась штукатурка:
– Вы свой Запорожец, Павел Семенович, хоть Таврией, хоть Мерседесом назовите, а все равно – Запорожец был Запорожцем, им и останется!
1 декабря
Лева Сидоров держал в правой руке лыжи, а в левой держал лыжные палки, поэтому никак не мог помочь Антонине и Валентине Петровне спустить детскую коляску с неудобного высокого подъездного крыльца.
– Зря ты, Тоня, на лыжах не ходишь! У нас тут за железной дорогой отличная лыжня! А когда на Курочкину гору взберешься, такой вид на все наши Цыганские дворы открывается! Даже жаль отсюда переезжать!
– Мама! Давай лучше я подержу Радика, а ты коляску спускай! – дочь с матерью застряли в подъездной двери и никак не могли протолкнуть детскую коляску.
– А когда оттолкнешься и с самой вершины Курочкиной горы вниз летишь, то, кажется, что не хуже всяких Дубаев! Или Домбаев?.. Черт! Забыл. Тонь, ты не помнишь, Дубай или Домбай? – Лева сосредоточено почесал затылок.
Валентина Петровна, балансируя на скользких ступеньках, спустила коляску вниз.
– Вот и говорю: даже жаль отсюда переезжать! – продолжил Лева.
Антонина отмахнулась от матери: «Не мешай!», – и медленно сошла вниз с Радиком на руках.
– Кстати! Вы слышали?! – опять оживился Лева, – под проливом Ла-Манш французы с англичанами тоннель стали копать! Это же новое слово, прогресс, технологии! Конечно, скажите вы, японцы свой подводный Сэйкан, который на три километра длиннее, с 1964 года строят и вот-вот, скажешь Тоня, его откроют, но на это я тебе могу возразить: во-первых, подводная часть у европейского будет длиннее, во-вторых, тут политический момент – две страны, которые всю свою историю воевали, сунули, так сказать, руки в тоннель и протянули друг к другу!
Антонина аккуратно посадила Радика в коляску:
– Извини, прослушала, канал рыть уезжаешь? Васькин Стас тоже вначале какой-то химкомбинат строил, это только во второй срок ему режим усилили.
8 декабря
В универмаге «Уфа» народ кишмя кишел, вместе со всеми кишели и Люся с Антониной. Обойдя все отделы, Люся потянула Антонину за рукав к выходу, но та вдруг резко встала:
– А телевизоры?!
– Чего?! – отпустила рукав подруги Люся.
– Ничего, Кренделькова, – сказал Люсе Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза сразу из двух десятков телевизоров разных размеров, сказал и повернулся к Антонине: – Ну, Загубина, обещал безъядерный мир – выполняю! Подписали мы с Рейганом в его Вашингтоне договор по ликвидации ракет средней и малой дальности! Шеварднадзе молодец, хорошо в сентябре поработал, подготовил все в лучшем виде!
«важный рубеж в международном развитии»
– Ты чего? – повторила Люся.