— Мы же обсуждали это! — напомнила я ей. — И решили больше ничего такого не делать, помнишь?

— Леке, это может быть важно, — возразила Меган. — Элспет пытается нам что-то сказать!

— Мы даже не знаем, кто она такая, — запротестовала я.

Но продолжить спор нам не удалось, потому что в этот момент распахнулась дверь. В комнату вошли Лидия с подружками. От них чуть заметно веяло сигаретным дымом.

— Ого, — произнесла одна из них. — Как тут темно!

Но мои глаза привыкли к темноте.

И вот что я увидела.

Планшетка забегала по кругу, все больше ускоряясь, пока не начала крутиться на месте, как юла.

В этот момент Лидия включила свет, но я успела смахнуть планшетку рукой. Она полетела через всю комнату и стукнулась о стену.

— Что ты делаешь? — возмутилась Лидия. — Это не твое!

— Успокойся, — отозвалась я, радуясь, что никто не заметил, как крутилась планшетка.

— Они задули все свечи, — заныла одна из девочек. — Вот облом.

— Алексис по жизни любит обламывать, — съязвила Лидия. Потом ее взгляд упал на Меган, которая все еще держала в руке бумажку и карандаш. — Эй, это тоже мое!

— Пойдем, — сказала я и положила руку Кейси на плечо.

Мы уже выходили, когда Лидия крикнула мне:

— Эй! — Она изучала клочок бумаги, который ей отдала Меган. Потом бросила на нас взгляд, в котором смешались недовольство и непонимание. — Элспет? Зачем вы это написали?

— Просто так, — ответила я. — Это ничего не значит.

— Что случилось, Лидия? Ты что, испуга-а-а-а-алась? — протянула одна из девочек.

Лидия злобно посмотрела на нее.

— Заткнись! Я верну эту дурацкую игру в магазин. И потребую назад свои деньги.

— Не получится, — рассмеялась вторая девочка. — Смотри, эта штука упала в свечу и расплавилась.

— Извини, Элспет, — пропищала первая девочка, и они обе залились безудержным смехом.

Закрывая за собой дверь, я чувствовала, как Лидия прожигает взглядом мой затылок.

Меган достала телефон.

— Мне надо быть дома к половине одиннадцатого. Вы останетесь или вас подвезти?

Оставаться в этом доме мне совершенно не хотелось. Я нашла Картера в конце коридора. Вокруг него по-прежнему толпились интересовавшиеся политикой ребята. Они говорили что-то о «программе помощи нуждающимся» и об «общественной сознательности». Но Картер тут же отошел от них и прижал меня к себе.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Меган отвезет нас домой, — ответила я. — Кейси очень устала.

Картер нахмурился.

— Я могу поехать с вами, если хочешь.

— Нет-нет, не переживай, — сказала я. — Оставайся. Привлекай на свою сторону новых избирателей.

Меган смотрела на дорогу, задумчиво склонив голову набок.

— Как думаешь, Элспет…

— Не надо, Меган, — сказала я выразительно, пытаясь интонацией напомнить ей, что сзади сидит Кейси. — Пожалуйста.

— Но что здесь такого? — спросила она, останавливаясь на светофоре. — Призраки есть повсюду. Ты это прекрасно знаешь. И Кейси тоже.

— Но не нужно пытаться с ними подружиться! — воскликнула я. — Правило номер один: не дружи с призраками.

— Но она хорошая.

— Я тоже так думала, — послышался с заднего сиденья усталый голос Кейси. — Про Сару.

Меган от удивления замолчала. Я тоже. Кейси никогда раньше не говорила про Сару — злобного призрака, который вселился в нее в прошлом октябре. А за тринадцать лет до этого убил маму Меган.

— Спасибо, Кейси, — наконец выдавила я. — Вот видишь? Кейси думала, что Сара хорошая. И смотри, что из этого получилось. Тоже хочешь провести год в психиатрической клинике?

4

ТЕЛЕВИЗОР работал с выключенным звуком. Мои глаза устали от яркого свечения, и я перевела взгляд на потолок. Экран озарял комнату вспышками света, и она была похожа на радужный костер.

И тут я услышала…

Шаги в коридоре.

Я застыла на месте и вся обратилась в слух. Я почти перестала замечать вспышки света от телевизора. В тот момент мне казалось, что я вижу, слышу и дышу одними ушами.

Еще один шаг.

Я вскочила на ноги и одним прыжком оказалась у дверного проема. От резких движений у меня закружилась голова. Я сложила руку в кулак.

В середине коридора, склонившись в сторону спальни родителей, неподвижно стояла Кейси. Старомодная ночная рубашка, которую она получила на Рождество, липла к ее щиколоткам. На ткани до сих пор были видны складки — она восемь месяцев пролежала в подарочной коробке.