Врачи умиляются, глядя на нас.

Арсений испуганно стоит возле двери в палату. Перевожу на него взгляд и улыбаюсь.

— Это твоя сестренка. — мальчик серьезно кивает и переводит взгляд на мои ноги.

— Тетя Мина, а зачем тебе коньки? Ты обиделась, что мы тебя на каток с собой не взяли?

Я растерянно оглядываю перемотанную бинтами обувь.

Врач бросает на меня полный скептицизма взгляд.

— Сами же просили одеть.

Я удивленно вскидываю бровь и смущенно произношу:

— Шарфик и сорочку…

И тут до меня доходит, что это коньки Алеханова, которые просто остались в сумке.

Я начинаю истерично смеяться сквозь слезы.

Успокоившись, кое-как объясняю ситуацию ошарашенному персоналу.

— Господи, а я-то все справки от психиатра проверил уже. — сквозь смех произносит врач.

Бедные медсестры вышмыгнули из палаты, чтобы не захохотать в голос прямо тут.

Алеханов посмотрел на меня, как на сумасшедшую, но тоже не смог сдержать задорной улыбки.

Пожалуй, это были самые эпичные роды, за всю историю больницы.

Год спустя

— Мам! — удивленно восклицаю я, завидев ее на пороге дома. Мама, придерживая коляску, весело улыбнулась.

— Решила сделать тебе сюрприз! — отвечает женщина и проходит. — Меня Дамир привез, он внизу, сейчас поднимется! — одобряюще киваю.

Я очень рада их видеть. Материнство занимает все свободное время и повидаться с родными удается не так уж и часто.

Каждая встреча мне в радость, особенно если учесть, как сильно изменилась мама после того, как на свет появился маленький Осман. Родив малышей почти одновременно, мы с мамой неожиданно нашли общий язык. Ощущение, что мы всю жизнь друг друга не слышали, и наконец-то обрели взаимопонимание и бесконечные общие темы для длинных телефонных разговоров по вечерам.

Это было приятно — вновь открыть для себя общение с родным человеком. С рождением малышки я обрела не только дочь, но и мать, которую мне всю жизнь так не хватало.

Пропустив родительницу в дом, я дождалась Дамира и весело поприветствовала брата, который, как обычно, принес кучу подарков для любимой племянницы.

Устроившись на кухне, мы не спеша потягивали душистый чай и делились новостями.

Я рада их приезду. Пока муж на работе, а Арсений в школе, мне иногда бывает одиноко. Хотя забота о малышке не так уж часто дает скучать.

— Папа звонит? — тихо спрашиваю я маму.

Тут же замечаю грусть в ее глазах.

Мама живет отдельно от отца. Не смогла и дальше мириться с его характером и, сняв квартиру, лишь изредка позволяет родителю видеть сына.

Мне жаль его. Но возобновлять общение я не хочу. Просто не верю в то, что что-то могло поменяться. С того самого дня, мы больше ни разу не виделись. Пару раз за весь год он звонил, но я так и не взяла трубку…

— Звонит… Постоянно… Просит прощения… — грустно отвечает мама.

Тяжело вздыхаю. Я не в праве ей что-то советовать. Она взрослая женщина и сама способна разобраться со своими чувствами.

Через пару минут в прихожей послышался звук открывающегося замка.

Сердце радостно затрепетало. Так происходит каждый раз, стоит мне понять, что через секунду я окажусь в объятиях любимого мужчины.

Весело подпрыгнув, я выбегаю в прихожую и замираю на месте.

Отец стоит за спиной Алеханова, и несмело вглядывается в мои глаза.

— Что… — споткнулась на полуслове. — Что происходит? — сдавленно спрашиваю я, переводя взгляд с отца на мужа и обратно.

— Амина. — Алеханов притягивает меня к себе и ободряюще обнимает, пока отец не в силах двинуться с места. — Извини, что не предупредил, но я посчитал, что вам с отцом нужно поговорить. Поверь, он раскаивается в том, что творил. И уже не один месяц обивает порог моего офиса в попытках убедить меня в этом.

Облизываю пересохшие губы и неуверенно киваю.

— Мама с Дамиром у нас как раз…

Глаза отца загорелись огнем надежды.

И только тут я увидела, как он изменился внешне за это время. Под глазами залегли темные мрачные круги, плечи осунулись, и, казалось, он постарел лет на десять.

— Аминочка… Пустишь меня? — неуверенно произносит отец с неподдельной надеждой в голосе.

Смотрю на мужа, тот ободряюще кивает.

— Хорошо. — тихо произношу я. — Проходи.

Мужчина засиял и благодарно улыбнулся.

Мама подавилась чаем, когда я вошла на кухню в сопровождении отца и Алеханова.

Дамир удивленно уставился на нас. Он единственный из всех нас, который еще хоть как-то общался с мужчиной.

— Моя семья… — растерянно произнес папа, обводя нас тяжелым взглядом. Сел на стул в центре большого стола.