Арсений молча держал меня за руку, пока мы уныло смотрели на маленькую ямку, выкопанную мною парой минут ранее.

Чувства стыда перед ребенком сжирало меня изнутри.

— Надо что-то сказать. — шепотом произносит мальчик.

— Дааа… — тяну я. — Сколько ему было лет?

— Три месяца… — грустно отвечает ребенок. — По человеческим годам он уже был бы взрослым?

— Ооо дааа… Почти пенсионером. Так что… Ананасик прожил долгую и счастливую жизнь! Пусть земля ему будет пухом.

Мальчик удовлетворенно закивал:

— Спи спокойно, друг мой.

На самом деле, по человеческим меркам Ананасик был еще слишком молод, чтобы умирать. Я грохнула подростка.

Глава 8

— ГДЕ ВЫ БЫЛИ!? — грозный голос начальника грохочет как гром, среди ясного неба. В приемной все тут же замерли на месте — кто с трубкой в руке, кто с выпученными глазами.

Мы с Арсением переглянулись.

Я виновато сдвинула брови.

— Мы Ананасика хоронили, пап. — мальчонка вновь готов заплакать.

Стоп, что!? ПАПА!? Так… Может он еще и женат!? И зачем он вообще притащил ребенка в офис?

Смотрю на начальника, а тот молнии взглядом метает. Ну просто молодой Зевс, не иначе.

— На кой черт вы его хоронили? — недоумевающе спрашивает мужчина. Переводит взгляд с меня на сына и обратно.

— Нууу… Может, потому что он умер? — уперла руки в бока. У ребенка психологическая травма может остаться, а он тут орет стоит. Пытаюсь намекнуть взглядом боссу, чтобы был помягче. Кажется, действует.

— Что с ним случилось? — мы привели начальника в полное замешательство. — И почему Вы, вместо того, чтобы быть на собрании, хоронили ящерицу? — смотрит на меня в упор.

Виновато вжала голову в плечи.

Арсений подал голос, вступаясь за меня:

— Неет! Пап! Какой-то мужик раздавил Ананасика, а тетя Мина помогла ямку выкопать! — Господи, с умилением смотрю на ребенка. Какой милый мальчик, просто маленький рыцарь! Не то, что его отец! Даже миной быть согласна, лишь бы это чудо больше не ревело.

Начальник что-то старательно обдумывает у себя в голове пару секунд. Я прямо вижу, как в его мозгах со скрипом крутятся шестерёнки.

— Ладно. — наконец-то выдает он. — Из офиса больше ни ногой. — смотрит на Арсения. — А Вы, ко мне в кабинет! Живо! — рявкнул, окидывая меня высокомерным взглядом.

О Божечки, какие мы грозные. Но выбора нет, топаю следом.

Хлопнула дверью со всей силы и уселась в гостевое кресло. Сложила ногу на ногу, подбородок повыше. А что? У меня тоже характер есть.

Начальник с грохотом отодвинул стул. Оперся на него руками. Уставился на меня, молчит.

Вопросительно вскинула бровь.

— Вы со штрафной сеткой этой компании вообще знакомы? — почему слово «Вы», он все время выделяет так, обращаясь ко мне, будто это какое-то ругательство?

— Так точно, начальник. — мой голос холодный, как лед в Антарктиде. — Могу наизусть рассказать. Надо?

Хмыкает.

— Значит, для Вас не будет сюрпризом минус в зарплате за сегодняшнее опоздание?

А я все сижу и в глаза его вглядываюсь. Могу поклясться, что три месяца назад они были ярко-зеленые, как у Арсения. А сейчас они тёмно-карие. Почти черные, как у меня. Присматриваюсь. Радужка все еще светлая, но все же цвет гораздо темнее.

— Вы меня слышите вообще!? — грохотнул ладонью по столу.

Вздрогнула. У него не все дома что ли? Зачем так орать? Надо будет ребенка сразу же на все психические отклонения проверить.

— Да поняла я. Зачем так нервничать-то? Могу идти? — интересуюсь как можно спокойнее.

Мужчина сканирует меня взглядом. Нет, а чего он ожидал? Что я буду лебезить перед ним? Вот уж нет, увольте.

По крайней мере одно я выяснила точно — он меня не помнит. Если бы помнил, уже наверняка бы выдал себя, разве нет? А тут — присматривается, приглядывается, характер изучает, власть показывает. Ни взгляда, ни жеста, указывающего на обратное.

— Занесите мне свой вчерашний отчет. — киваю головой как болванчик. — Подготовьте документы о новой сделке. Ваша коллега Ольга уже поверхностно ввела меня в курс дела. Жду более подробной информации. — продолжаю кивать и задним ходом двигаюсь на выход.