— А это ты с какой лестницы упал? — поинтересовалась ведунья, указывая на синяк Шая.

Умирать ей уже расхотелось. Правда, жизнь привлекательной еще не выглядела.

Блондин машинально коснулся собственной скулы и поморщился.

— А это Дан. Объяснил, что мы были не правы.

— В чем?

— В том, что тебя напоили. Адин тоже молодец. Понятно же, что ты ничего крепче чая не пробовала.

— Так он же не силой в меня вливал. Или ты думаешь, что я не в курсе к чему приводит злоупотребление вином?

— Ничего такого я, конечно, не думаю. Но ты ведь ребенок еще совсем. А мы — взрослые дядьки. Головой надо соображать, а не задницей. Так что, Дан тут абсолютно прав.

— Я не ребенок! Я почти лекарь и мне двадцать лет!

Если еще минуту назад Арха хотела умереть от стыда за содеянное, то сейчас была готова до последнего отстаивать свои права. В том числе и право напиваться.

— Ну да. Но это не повод тебя всяким гадостям учить, — очаровательно улыбнулся блондин.

— Гадостям учить?! Мне опять напомнить, как мы с тобой познакомились?

— Честное слово, Ар, мне за это теперь стыдно до дрожи, — кажется, он действительно смутился. — Но ты же тогда чужая была. А теперь вроде как перешла под нашу персональную ответственность. Ну, так получилось. Ничего, вот судьбу твою устроим и оставим тебя в покое. А там уж сама выберешь, кто тебя плохому научит.

Этого пассажа ведунья уже не выдержала и в блондина полетела подушка.

— Спасибо вам большое! Вот всю жизнь мечтала, чтобы за мной рыцарь на белом коне прискакал! А тут аж пять рыцарей! С таким-то счастьем я не только судьбу свою устрою! Я прямиком к Матери отправлюсь!

— Да не ори ты так! Все ведь нормально…

— Нормально?! Это вот нормально?! Нормально было до того, как ты… Заметь, именно ты решил Адина с дыркой в животе ко мне приволочь!

Арха спрыгнула с кровати, придерживая волочащееся за ней, словно шлейф, одеяло и стала наступать на Шая, тыча в него пальцем. Видимо, вид у нее и впрямь был страшный, потому что ифовет, хлопая голубенькими глазками, откинулся на спинку кресла.

— Раз вы тут все такие знатные, богатые и могущественные, почему ты его к лекарю не понес, а?

— Ар, ну ты чего? К какому лекарю? Его же любовник пырнул. Да если бы мы к лекарю пошли, то на утро вся столица бы уже в курсе была. А ты не болтаешь…

— Так мне вот это счастье за мою неболтливость? — кажется, вопли ведуньи вот-вот были готовы сорваться на полноценный визг. — Вы, с вашими тайнами, приключениями, благотворительностью и бабами!.. Да пошли вы во Тьму!

Арха еще раз хорошенько ткнула его в грудь так, чтобы он осознал всю глубину ведовского возмущения.

— Ар, ну ты же понимаешь, долги надо отдавать. Иначе потом по процентам не расплатишься!

— Я вам в долг не давала!

— Как это не давала? А Адин? А Дан? Они тебе жизнью обязаны, а сама знаешь, какие ставки по таким долгам…

— Это у вас ставки, выкидыши Тьмы! А я просто ведунья, я просто помогаю! Просто потому, что могу!

Блондин вдруг вскочил, скрутил девушке руки за спиной, причем своей одной, правой. А левой зажал ей рот, умудряясь еще и одеяло на месте придерживать, принц галантный.

— Заканчивай орать, дура! С инквизиторами давно не встречалась?

Ведунью тут же отпустило. Да так отпустило, что даже колени подогнулись. Кажется, с мозгами у девушки стало совсем плохо. И ладно бы дело только в ней было. Ведь она же заявлениями о своей природе демонов подставляла. Конечно, ласковое тепло костра они с Архой вряд ли разделили бы. Но неприятностей огребли целую кучу. Хороша помощь!

Девушка мотнула головой, показывая, что она уже смирная, спокойная, и ее можно отпускать. Блондин наклонился, заглядывая ведунье в глаза. Видимо, чтобы удостовериться, что лекарка действительно перестала буянить. И только потом отпустил.

— Извини, — буркнула Арха, — ты прав, конечно. Вы живете по своим представлениям, а я по своим. И не мне вас перевоспитывать.

— Вот именно, — неожиданно серьезно ответил Шай. — Ты можешь только решить, принимать или не принимать то, что мы тебе предлагаем. Я бы на твоем месте принял.

— Да что я, полная идиотка по твоему мнению? — устало вздохнула девушка, усаживаясь на кровать. — Такие предложения дважды за жизнь не делают. Конечно, приму.

— Это хорошо, — разулыбался демон в тридцать два зуба. — А то я боялся, что в тебе гордость взыграет.

Она только криво ухмыльнулась в ответ. Такая гордость может быть только у тонкокожих демонессочек из любовных романов. В реальности это уже не гордость, а не проходимая глупость называется. Когда тебе предлагают весь мир и немножко больше, можно, конечно, и оскорбиться. Мол: «Я сама всего добьюсь и вообще мне не нужен никто!». Только вот зачем? Для сохранения самоуважения? Но оно у ведуньи и не страдало. Собой она не торговала, идеалы не придавала. Просто сделала то, что умеет. А если у них такие понятия о долге и чести, то это явно не ее проблемы были.