– Прямо ничего? В каком возрасте ты их потерял?– Анна испугалась, что перешла черту доброты этого человека и задала вопрос, который не следовало, но Даня безразлично выпалил:

– В свой шестой день рождения – тридцать первого июля две тысячи пятого года. Ну, вообще, что-то я помню. Но тот день вообще стёрся из памяти,– он хотел ещё что-то сказать, как вдруг, за их с Аней столик присела девушка чуть постарше.

Она устало откинулась на спинку диванчика и сняла резинку с рыжих волос.

– Привет, Данёчка,– в одной руке у девушки был бокал вина, а на другой висел потёртый белый халат.– Как день прошёл?

– Как обычно,– Данила Крылов указал на Флорову.– Только вот, повстречал девушку, у которой сломалась машина. В остальном – ничего интересного

Девушка с интересом взглянула на Анну. Наконец, она улыбнулась и сообщила:

– Женя Сталина!

– Аня Флорова,– улыбнулась она в ответ.– Даня про тебя рассказывал.

– Ясненько,– Жене, казалось, было наплевать. Она пригубила алкоголь и закрыла глаза.

В баре пели какую-то тревожную песню:

– Мне снится ночью человек,

Морды зверей из темноты…

– Глеб сегодня хорош,– протянула Сталина.

Как только песня закончилась, в бар вошла женщина, лет тридцати на вид, обшарила глазами заведение и направилась в сторону Жени. Сталина заулыбалась:

– Дианочка! Пришла всё-таки!

У подошедшей девушки была необычная причёска, напоминающая блондинистое каре, с прямыми, жёсткими волосами, которым каре никак уж не шло. Причёска была украшена красивой круглой серебряной заколкой, в то время как одежда была грязной, будто обваленной в земле. Крылов вопросительно взглянул на Женю.

– Потом расскажу,– прошипела та и снова заулыбалась.

Анна достала телефон из кармана. Он был абсолютно разряжен. Девушка вздохнула.

***

Никита Плисецкий брёл по ночному лесу и напевал себе что-то под нос.

– Поёшь ты, конечно, фальшиво,– заметил Никита.

– Дело не в голосе,– улыбнулся Никита.– Важна подача. Плюс ко всему, и ты, и я знаем, что в ноты я попадаю и голос у меня сильный. Ты просто вредничаешь.

– Возможно, возможно,– Плисецкий замолчал. Неожиданно, Никита остановился.– Что такое, почему стоим? –поинтересовался Никита. Плисецкий кивнул в сторону тропинки.– Матерь Божья…

– Что делать?

– Беги отсюда, естественно!

– Ты уверен? Может, стоит позвать…

– Не стоит! Всё свалят на тебя, ты же знаешь! У тебя ни одного свидетеля, а сбросить вину на шизика легче всего!

– Ты же знаешь, что у нас не шизофрения,– упрямо проговорил Никита, ускоряя шаг.

– Но им-то плевать!– ответил Плисецкий сам себе и побежал подальше от того кошмара, что увидел в лесу.

***

Когда все вышли из Анселя, Диана махнула в сторону Коммунара:

– Мне туда. Спасибо за вечер! Доброй ночи!– улыбнулась девушка.

– Тебе спасибо, дорогая!– обняла её Женя. Как только Диана скрылась из виду, Сталина выругалась.– Что, сука, не могли мне подыграть? Я же её только-только в свет умудрилась вытянуть!

– Да кто это вообще такая?– возмутился Данила Крылов.

– Это та самая дама из леса, ученая! Диана Часовщикова!– Женя зашагала в противоположную Диане сторону.– Мне пришлось месяца два бродить возле её дома, чтобы эта мегера вообще заметила моё существование. Потом несколько месяцев сближения и я, наконец, смогла вытащить её в Ансель.

– Чем же она тебя так разозлила?– спросила Аня.

– Тем, что ставит себя выше других, при этом являясь полной идиоткой,– Сталина слегка сбавила шаг, когда троица оказалась на мичуринской части Бродвея.

– Тогда какой смысл с ней сближаться?– резонно заметил Крылов.

– А такой,– парировала девушка.– Она слишком не хочет, чтобы кто-то знал, чем она занимается в лесу. Я хочу своей якобы дружбой ввести эту дрянь в дискомфорт.

– Нет, Женя,– покачал головой Данила.– Тут явно дело в чём-то большем, нежели её манере держаться.

– Согласна,– слегка замявшись, сказала Сталина.– Я разозлилась, что какая-то выскочка приезжает в Земли Звезды и строит из себя первопроходца, когда здесь есть… я, например! У этих посёлков богатая история. Почему освещать её должна именно она, а не я, которая считает эти земли родными местами, живёт тут полжизни и посвящает каждую свободную секунду исследованиям этого места! Ты же должен меня понять!– Женя с мольбой взглянула прямо в глаза Даниле.

– Я понимаю,– он сжал ей руку, и Сталина улыбнулась.– Найди уже себе кого-нибудь, Жень. А то, так и будешь бродить неприкаянная по лесам.