— И что это значит? Разве я не должен просто найти десять жетонов?

— Я сказал, что ты должен заполучить десять жетонов. — Князь выдерживает паузу, видимо давая мне время что-то обдумать. — Тот, что у тебя в руке — дарю. Но только в том случае, если ты согласишься остаться в лагере.

Остаться в лагере?

— Если откажусь, меня выгонят?

— Конечно. Разве можно позволять чужакам оставаться в доме на ночь?

— Но там на улицах… Как только наступит ночь…

— Да.

Выбора нет. Зачем тогда делать вид, будто он есть?

— Если соглашусь остаться, — начинаю я, — то, что я должен буду делать?

— То же, что и все остальные, — говорит Князь со странной улыбкой на губах. Он вальяжно откидывается назад, на спинку своего кресла, и смотрит мне в глаза. — Искать жетоны.

— Простите, но я все равно не понимаю, какой в этом смысл, — признаюсь я. — Я буду искать жетоны, а меня за это будут кормить и поить в лагере три раза в день? Согласитесь, это же бессмыслица какая-то. То есть…как-то не равноправно.

— Бесплатный сыр только в мышелове, да?

Верно.

— Что ж…ты прав. — Князь расслабленно пожимает плечами, словно согласившись с тем, что я поймал его на лжи. — Разумеется, кормить и поить тебя за просто так никто не собирается.

Как и думал, есть подвох.

— Ты будешь искать жетоны, и приносить их мне. Для сохранности. Десять моих жетонов ровняются одному твоему. Собственному.

— Что это значит?.. Мне нужно собрать не десять жетонов, а сто?

Князь улыбается. А я чувствую, как от этой улыбки внутри меня начинает клубиться холод. Он со мной играет, заранее зная, что я соглашусь на его условия, ведь другого выбора у меня нет.

— А это вообще возможно? Собрать сто жетонов…

— Нет ничего невозможного для тех, кто трудится, Костя. Однако…есть еще один вариант, как по-быстрому заработать жетоны.

Князь рассказывает мне об игровых автоматах. Они тоже находятся в городе и их месторасположение известно. Сыграть может любой желающий, ограничений никаких. Правда на данный момент есть один нюанс — чтобы сыграть, нужны жетоны. А у меня их пока что нет. И даже если я соглашусь стать одним из них и у меня появится один…какова вероятность, что я что-то выиграю?

Если проиграю, то у меня вообще ничего не останется.

Я задаю ему этот вопрос и по виду Князя понятно, что он удовлетворен ходом моих мыслей.

— Я могу давать в долг, — говорит он. — Но тогда, сам понимаешь, возвращать придется намного больше.

Понимаю. И участвовать в этой пирамиде не собираюсь.

— Значит, за каждые десять принесенных мной жетонов, я получаю один свой собственный?

— Верно.

— И сколько у меня на это времени?

Князь раскидывает в стороны руки.

— Зависит только от того, сколько ты здесь продержишься.

— А если я сбегу?

На этот раз его улыбка какая-то снисходительная.

— Думаешь, до тебя никто не пробовал?

Значит, я в безвыходной ситуации.

Чтобы сделал отец, окажись он на моем месте? Согласился бы с этими условиями, осмотрелся бы, собрал информацию и попытался бы выбраться отсюда. Да, так бы он и поступил. А еще отец бы ни за что не стал воспринимать Князя, как человека, оказавшегося жертвой обстоятельств. Пусть это мягкое кресло, обстановка и доверительный тон, в котором ведется наша беседа, меня не обманывают. Князь не хочет помогать мне. Возможно, он один из тех, из-за кого я сюда попал. Или же он тот, кто может, но не хочет мешать похищениям людей из метро. Похищениям людей…

«Печальная статистика говорит о том, что в метро людей спускается больше, чем из него выходит», — прочитал я когда-то статью в интернете.

— Могу я задать еще один вопрос, перед тем как принять решение?

— Конечно. Мы ведь для этого здесь.

— Сколько в лагере людей, которые оказались не в том месте и не в то время?

Я смотрю Князю в глаза, пожалуй, впервые за все время нашего разговора, не собираясь отводить взгляд. Но и на этот вопрос Князь мне не отвечает. Он поднимает браслет и протягивает мне его, словно мой выбор уже очевиден.

— Значит, никому нет дела до пропавших? — спрашиваю я, принимая свои оковы.

Я не слышал о том, чтобы в метро пропадал целый поезд. Как не слышал о том, чтобы кто-то искал пропавших. А раз так…то помощи ждать будет не откуда.

— В лагере безопасно, — говорит Князь, защелкивая на моем запястье браслет. В кулаке я сжимаю свой первый жетон. — Это я гарантирую.

Значит, за его пределами мою безопасность не гарантирует никто.