Я встаю.

— Пойду посмотрю, что они там делают, да и на улице холодно становится.

— Подожди, Ир, — хватает меня за рукав.

Я внимательно на него смотрю.

— Если что-то случится, если Андрей тебя обидит, обещай позвонить мне.

Я снова пытаюсь перевести все в шутку и посмеяться, но он так серьезно на меня смотрит, что я пугаюсь. Просто отвечаю:

— Хорошо, обещаю.

Какой странный вечер. Что на него нашло? Мы больше двенадцати лет вместе с Андреем, наши ссоры можно пересчитать по пальцам одной руки. И то — это мелкие недоразумения больше, а не ссоры. Андрей хороший, он никогда меня не обидит, он не такой.

Я до вечера думала, зачем Платон задал мне такой вопрос, но, когда мы приехали домой, мои мысли рассеялись. Как только мы открыли дверь в квартиру, Андрей начал раздевать меня. Он страстно целовал в губы, в шею, везде, куда мог дотянуться. Откуда у него только силы берутся? Я валюсь с ног после праздника, но он быстро заражает меня своим сильным желанием, я поддаюсь его ласкам, как всегда. Наша спальня в самом конце квартиры. Андрей сворачивает на кухню и сажает меня на стол — любит он необычные места. Пока он снимает с меня нижнее белье, тихо шепчет на ухо: «Как же мне повезло, что ты моя». От этих слов я ещё больше таю. Мы занимаемся любовью на нашем обеденном столе, и он просит: «Скажи, что ты моя, только моя». Я говорю это вместе со стонами, он заставляет меня повторить это несколько раз.

Затем он относит меня в кровать, нежно целует в лоб, ложится рядом и обнимает. Накрывает нас одеялом.

Засыпаю я с мыслью, что счастлива. Совершенно точно. Но сквозь сон вспоминаю разговор с братом мужа и снова думаю: почему Платон задал такой странный вопрос?

Андрей

Ира на курсах в другом городе. Иногда удивляюсь, как можно любить такую работу? Проводит уроки, рассказывает мелким основу мира, платят — копейки, а ей нравится. Странная она у меня, могла бы вообще не работать, многие только об этом и мечтают. А она вот не хочет. Но я только рад, она умница. И дома такой уют. Как я люблю приходить домой после работы, есть домашнюю еду, это ничто не заменит.

Как увидел ее еще в школе, почему-то и подумал, что мне нужна такая: спокойная, мудрая, верная. И она ни разу меня не подвела.

Поэтому в последнее время меня мучает совесть. От такой жены обычно не гуляют, а я начал. Мы столько лет вместе! Она была моей первой, и я ее первый. И все было отлично: и до сих пор такие ночи жаркие. Но… Я мужчина, у меня есть инстинкты, не могу же я прожить всю жизнь, попробовав только одну?

Сначала я вообще не парился: я делаю это как бы для своего здоровья, чтобы поддерживать в себе мужские инстинкты. Тем более это был настолько быстрый одноразовый секс. Ну какая измена? Просто не смог сдержаться и снял напряжение. Люблю я только ее.

Но в последнее время совесть меня начала мучить сильнее. Я решил завязать со случайными связями, но уже не мог остановиться… И вот в ее отъезд спланировал встречу с Виолеттой. Это большой риск. Она знает мою жену, я до этого никогда так не рисковал. Но решил — ладно, последний раз, потом запишусь к психологу, если ничего не поможет остановиться. Виолетта все крутила своей красивой попой перед моим братом. Он как упёртый баран ни в какую ее не видит. Платон, хоть и мой брат, только я его совсем не понимаю. Молодой, холостой, гуляй — не хочу, а ведёт себя, как будто бабы его совсем не интересуют… Хотя нет, одна его интересует, моя жена, но я за это ему даже один раз по морде дал ещё в университете. Когда познакомил Иру с семьей, проводил ее до дома, возвращаюсь, а мой брат мне заявляет:

— Ты ее недостоин, она заслуживает лучшего.

Никогда с ним не дрались, а в тот день родители нас разнимали. Вот болван. Мы очень разные и по внешности, и по характеру, хотя родные братья. Как можно было так вляпаться и влюбиться в ту же девушку, которую выбрал я? Не ожидал от него такого. Но с тех пор много времени прошло, он не говорил больше странностей. И встречался даже с другими девушками, это хорошо. Брат мне как лучший друг. Мы вдвоём управляем крупным предприятием, на него всегда можно положиться во всем. А на прошлой неделе на юбилее у мамы его снова как подменили. Перед тем как приехали гости, отвёл меня на второй этаж в кабинет, думал — по работе что-то обсудить надо. А он как накинулся на меня, схватил за рубашку, к стене прижал:

— Ты изменяешь Ире?

Я блин растерялся, испугался. Судорожно соображал: когда, где. Я осторожен. И не так часто.

— Нет, брат, ты спятил, отпусти меня! С чего ты взял.

А сам ещё сильнее сжимает.

— Если ты ее обидишь, я тебя убью!

Тут уж я взбесился. Кто он такой, чтобы заступаться за мою жену? Разве брат не должен быть всегда на стороне брата?

— Хватит! Остынь! А то я подумаю, что ты неравнодушен к моей жене!

Одна мысль об этом заставила меня вздрогнуть, я думал, он уже пережил свою юношескую влюблённость.

— Катя, секретарша, сказала, что спала с тобой.

Я рассмеялся, старался сделать так, чтобы выглядело натурально. Вот стерва. Я заплатил ей годовую зарплату за молчание. Да, уволил. Но не оставлять же ее на работе, чтобы она мозолила мне глаза.

— Она мстит мне за увольнение, ты ей поверил? Сам посуди — где Катя, а где Ира, я бы такое не допустил.

Платон сжал кулаки и прорычал:

— Надеюсь.

Испортил мне все настроение.

Если он узнает о Виолетте и обо мне, голову оторвёт. Вот так, блин, не жены боюсь, а собственного брата, что за нелепица? Это портит предстоящее свидание.