– Здрасти.

– Привет.

– Я это… я там был щас. Вы напротив сидели, а потом вас позвали.

– Ага.

– Можете вкратце сказать: чё там происходит-то? Какой он вообще?

– Сказал, не говорить, – ответил мужчина, потупив взгляд. Толе показалось, что он пребывает в шоковом состоянии.

– Ну а с обращением вашим? Помог?

Мужчина озадаченно почесал затылок. Всё это время он не поднимал на Толю глаз, так и продолжая глядеть на брёвна, но тут всё-таки посмотрел на него и сказал:

– Ну, парень, как тебе сказать, помог ли. Велел дров наколоть. И послезавтра приходить вечером. А мне бы ехать послезавтра… Ну да ладно. Наколю, а там видно будет.

– И всё? Больше ничего не сделал?

– Неа…

– Интересно.

– Не говори, – согласился мужик.

Толя сел на лавку возле крыльца и стал есть хлеб, запивая йогуртом. Похмелье уже почти прошло, когда он услышал, как называют его имя. Он пулей бросился в хату.

– Анато-олий! – повторила старушка.

– Я! Я! – роняя на пол крошки, закричал Толя.

– Неуважение лютое! – громыхнул питерец, которого до сих пор не позвали.

– Что? Можно зайти, да? – спросил Толя, приближаясь к двери.

– Нет. Вадичка сказал, чтобы вы завтра приходили и не опаздывали.

– Ох, блин.

– Надо в семь приходить, – с ласковой кроткой улыбкой сказала старушка. – Не надо позже. Видите, народу сколько? А то так нечестно получается, что одни приходят вовремя, другие нет.

– ***… – вырвалось у Толи, что вызвало у дородного мужика ещё один приступ негодования, – мне, конечно, пипец как надо сегодня бы! Дело-то…

– Т-с, – старушка с пониманием склонила маленькую седую головку, но Толя почувствовал, что она вся напряглась в готовности не дать ему пройти дальше. – Всем надо, у всех дело. Скромнее надо быть, Анатолий. Смиряйтесь.

– Смиряйтесь, ** твою мать, – уже оказавшись на улице, пробормотал Толя, – сука старая. ***** седая. Чтоб тебя в аду …

Он шёл по Удальцова, потом свернул на Троцкого и зашёл в магазин за мороженым. Почему-то после пьянки ему на утро всегда хотелось холодного мороженого. Он съел его прямо по пути назад, несмотря на холод. Шёл он опять к Чапе, поскольку по-прежнему не хотел заселяться в гостиницу.

Ильи не было дома, но он оставил дверь не запертой. Только сейчас (был почти полдень) Толя принял душ и почистил зубы. Мыться в грязной Чапиной ванне было неприятно. Ему то и дело казалось, что сейчас отвалится потолок или часть ветхой стены, но всё обошлось, и потом он повалился на кровать досыпать. Проснувшись через пару часов, увидел пропущенный звонок от Юры.

– Чего, Юрец?

– Спишь, что ли?

– Ну, так, подремал днём.

– О*****ная у тебя там командировка, я смотрю, – Юра посмеялся.

– Чего хотел-то?

– Да так… узнать. Может, ты уже разбогател. Но раз ты всё спишь… А то мне Лизок рассказала, что ты вот-вот планируешь рывок по карьерной лестнице сделать, вот я и позвонил свериться.

«Чего это она с ним вдруг начала общаться?» – удивился Толя, но вслух коротко ответил:

– Я в пути.

– Долго ты что-то в пути уже, а?

– Да не особо. Твоё-то какое дело?

– Ну как это, Толян? Ты же мне торчишь всё ещё.

– Слышь! Я тебе пятнадцать тыщ дал!

– Ну, ещё два раза по столько же, и мы в расчёте, помнишь? Ремонт дорого стоил.

– Ой, ***. Иди в жопу. Ни рубля больше не дам.

Толя раздражённо бросил трубку и побрёл на кухню. Чапы всё так же не было. Стало тоскливо. За окном шёл усилившийся дождь, и серость буквально заливала окна: деревья, забор, соседние дома – всё было выцветшим, усталым, жалким… Трудно было поверить, что через каких-то полтора месяца – уже к концу апреля – Благодельск зацветёт и покроется листвой, а в мае уже будет утопать в зелени, которую, в отличие от Москвы, никто не станет стричь или косить; все дворы, пустыри и обочины заполонят заросли, и всё то, что сейчас выглядит убогим и сиротливо бесцветным – будет дышать жизнью и щедро цвести. Толя задумался было, какое состояние более естественно: состояние умирания и бесцветности или, наоборот, жизни и ярких красок. Казалось бы, всегда на смену серому марту приходит лето с его роскошным букетом запахов и цветов, но ведь жизнь-то венчается смертью. Только она измеряет всё, ровняет всё…

Его мысли прервал телефонный звонок. Теперь звонила Лиза, но Толя почему-то не хотел с ней говорить. Тем более раз она зачем-то болтает про него с Юрцом. Тому лучше бы меньше знать. Дождавшись, пока она перестанет звонить, Толя полез в интернет читать новости в соцсетях и пропал там надолго.

Очнувшись, Толя выглянул в окно. Начинались сумерки. А может, это было продолжение дня. Почему же всё нет Чапы? На мгновение его поразило предположение: а может, Чапа и есть святой?! И таким причудливым образом проверял его веру? «Ну, нет, это же полный бред, да и напился он вчера не меньше моего», – Толя фыркнул, отбрасывая идиотскую идею.