– И на*** тебе три? В дотку рубишь?

– В ху****у. Это вы там в своей Москве рубите. Я тут серьёзным бизнесом занят, – Чапа уселся в грандиозное чёрное кресло перед столом и выудил из-под вороха бумаг какую-то книжку. – Во!

– А, Форекс. Ну, не намного дальше ушёл, – снисходительно сказал Толя, хотя внутренне похвалил друга.

– Иди в жопу. Чай будешь?

– Да.

Они выпили чаю на кухне.

– Пьёшь? – спросил Чапа, потянувшись за бутылкой, которая располагалась прямо на полочке над обеденным столом.

– Рановато ещё пить-то.

– Эм-м, дуешь, может?

– Да нет, ***, я вообще по делу!

– По какому это делу? У нас сюда приезжают только бухать и дуть. Ну и колоться. Весь класс, кто не уехал, сторчался либо сел, – Чапа хохотнул.

– А ты?

– А я деньгу зарабатываю. И в ус не дую. И **** я при этом вашу Москву. Как тебе раскладик?

– Неплохо.

– Неплохо? – переспросил Чапа, – П****то! – он стукнул по столу кулаком, поднимая фарфоровый звон. – Я бы так охарактеризовал!

Он говорил каждое слово весомо, неторопливо, по-отечески. Толя всегда любил Чапыгина за то, что от того веяло духом уверенности. Он и в классе был поэтому старостой, и единственным, с кем старались дружить все.

– Дело такое, Чап, тут у вас святой завёлся. Мне бы надо с ним поговорить. Подскажи, где он живёт?

– А, ты про Вадичку?

– Ну, наверное, про «Вадичку». Что это за имя-то такое?

– Да просто сначала появился какой-то бомж Вадик. Никто, в общем, и не заметил. Всем же по***. Тут и те, кто с жильём, как бомжи, а тут со стороны бомж приехал. Ну, короче по***.

– Да я понял. И?

– А пото-ом… ***, потом начался какой-то странный движ с ним, – Чапа улыбнулся, медленно расчёсывая густую чёрную бороду, – начали какие-то бабки шептать, что он, мол, будущее видит. И всякие вещи предсказывает.

– Ну, типа чего?

– Ну, типа, что Немцова грохнут, типа такого.

– Да ладно?!

– Прохладно! Я *** знает, Толь, я в этом не секу и не лезу в такие темы. По мне так это бред всё, сам понимаешь. Я человек математики.

– Давно ли? Еле тройбан получил, я помню.

– Ну, с тех самых, как на бирже стал играть.

– Ой, да ты всерьёз заморочился. Много выигрываешь, что ли? – улыбнулся Толя.

Но Чапа, похоже, относился к делу без шуток. Он нахмурился и ответил не сразу.

– Смех смехом, п**** кверху мехом, – холодно продекларировал он, – на квартплату хватает и ладно. Ты-то сколько имеешь?

– По пятнахе в неделю, – соврал Толя, не задумываясь. По лицу Чапы он тут же понял, что биржа приносит меньше.

– Ладно, – мрачно сказал Чапа, – ты извини, мне надо за котировками следить. Я на падающий бакс поставил, а он, сука, растёт третий день, скоро закрывать позицию буду, иначе…

– Погоди, Чап, ну ты прости, что я так… Как снег на голову. Давай вечером засядем, поговорим нормально… Я бухла куплю приличного… А пока просто скажи мне – где этот е***** святой? Я уже трёх человек тут спросил. Даже четырёх. Ты пятый. Адрес просто скажи, и я к нему сбегаю.

Толя с удивлением заметил, что уже начало смеркаться. Оказывается, время клонилось к четырём часам. Чапа чесал бороду, измеряя одноклассника умным, взвешивающим взглядом.

– Бомж он, я ж говорю, – ответил он после долгой паузы, – не местный.

– И что? На улице, что ли, живёт?

– У бабок он разных живёт. Надо выяснять, где щас именно. Одно время при монастыре нашем жил, но потом, когда слава потянулась, его оттуда выперли. Попы сразу поняли, что если человек имеет славу, то им меньше бабла будет доставаться. Поэтому он вписывается теперь то у одной бабки, то у другой. Повыясняй, короче.

– ***… – Толя откинулся на диване-сидушке. – Не ожидал, что это так сложно окажется.

В этот момент зазвонил телефон. Незнакомый номер.

– Алё?

– Толя, как дела? Это я.

От неожиданности Толя зачем-то поднялся из-за стола и тревожно осмотрелся.

– Это кто? – спросил Чапа с усмешкой. Толя замахал на него руками.

– Расскажи, как у тебя продвигается, – спокойно, но строго попросил шеф.

– Э, ну, я, э, доехал до Благодельска.

– Ага. И как он? – без интереса спросил шеф.

– Да всё по-прежнему.

– Ладно, Толя, мне некогда. Что там со святым? Ты поговорил с ним?

– Ну… тут это, есть сложность.