Он опустился на мягкий ковролин прямо посреди общего коридора, уверенный, что никто его здесь не заметит. В соседних квартирах люди появлялись редко: топ-менеджеры, экспаты, бизнесмены… обладатели яхт, бизнесов, пароходов – у них, как и у шефа, эта квартира была одной из многих. «Что для них двадцать пятый этаж и пара миллионов долларов? – подумал Толя. – Всего лишь вариант для ночлега при очередном посещении Москвы».

Чтобы время потекло быстрее, он включил на телефоне сериал. Актёры говорили на английском, а внизу появлялись субтитры. Толя последние несколько месяцев силился выучить английский, чтобы, как выражались спикеры в его аудиокнигах, «выйти на новый уровень саморазвития и самопознания», «повысить свою конкурентоспособность на рынке», «раздвинуть границы». Однако пока он не слишком преуспел: не помогали ни кинофильмы, ни сериалы, ни музыка. Толя смутно чувствовал, что ему не достаёт какого-то финального рывка, после которого он по-настоящему войдёт в чуждый язык и овладеет им, но как его сделать – не имел понятия.

Четверг – один из самых тяжелых дней в неделе. С одной стороны, завтра уже пятница, а в пятницу всегда открывается второе дыхание; с другой – день, когда экватор уже преодолён, а работа всё не кончается. Короче, паршивый день. Сериал не увлекал его, он вяло читал субтитры, не вникая толком ни в устную речь, ни даже в перевод. Что-то там делили наследники какого-то богача…

Наконец, спустя минут сорок позвонила Люба.

– Пляши, он едет к тебе.

– Ну, наконец-то.

– Зря не радуешься. Мог и не поехать. Он после бильярда собирался в бассейн – скажи спасибо, я о тебе упомянула.

– Спасибо.

«Интересно, – подумал Толя, повесив трубку, – когда же шеф зарабатывает деньги, если он все дни проводить в бассейне, бильярде, на курорте?..» Впрочем, глупый вопрос. Ответ на него спикеры дают уже в первой или второй лекции: «Чем больше твоё богатство, тем меньше тебе приходится работать. И наоборот – чем тяжелее ты трудишься, тем скромнее живёшь». «У по-настоящему богатых людей свободного времени в десять раз больше, чем у нас», – подумал Толя, ударяя затылком о глухую стену. – Интересно, какие мысли у них, когда они целыми днями расслабляются? Чёртово богатство – почему меня вообще это беспокоит?!.»

Прошло полчаса, и шеф приехал. Толе показалось, что он немного не в себе. Шеф посмотрел сквозь него и вяло покивал, когда они здоровались, сосредоточившись на замочной скважине. Как будто под чем-то, подумал Толя. Шеф грустно пригласил Толю зайти в квартиру.

– Вот он.

– Что это? А… – принимая конверт, шеф попытался сосредоточиться, но было видно, что он напряженно думает о чем-то другом. Он забросил конверт, даже не вскрывая, на диван. – От Олега?

– Нет, от Виктора Самуиловича.

«Блин, потратил три часа жизни на этот конверт, а он, оказывается, ему и не нужен», – разочарованно подумал Толя. Лишь теперь он понял, что ужасно хочет есть. Шеф начал энергично уплетать принесённые с собой суши. Его взгляд опять устремился в одну точку, он явно о чем-то раздумывал.

– Ладно, Леонид Викторович, – сказал Толя, – хороших выходных.

Он знал, что шеф завтра улетает куда-то в Европу. То ли Германия, то ли Австрия. «Хоть завтра, может, освобожусь пораньше. Пара поездок, и к обеду…»

– Стой.

Это было неожиданно. Толя обернулся. Шеф спешно утёр рот и махнул Толе, чтобы тот зашёл.

– Закрой дверь. Сядь.

Толя сел на диван и стал ждать. Живот стало тянуть протяжной болью – настолько шеф аппетитно поедал суши. Наконец, он отправил в рот последнюю и, усевшись в кресло напротив, сказал:

– Слушай, напомни, ты же у меня работаешь через Сёмика?

– Семён Кириллович меня привёл, да.

– Ага, ага… Мы с Сёмиком же когда-то… Короче, – шеф жестикулировал больше обычного, дёргался, менял позу, – будет спецзадание для тебя. Завтра едешь в Благодельск.

– Куда?! – Толя чуть не подпрыгнул. – Зачем?

– Ты там давно не был?

– Ну-у, со школы…

– Это сколько? – спросил шеф, с трудом скрывая безразличие.

– Семь лет скоро…

– Короче, это неважно. Я щас тебе расскажу, – шеф придвинулся ближе, опустив локти на кофейный столик между ними, – но ты обязан быть как могила, окей?

– Окей.

– Мы же с Сёмиком оттуда тоже, вот я и вспомнил, что ты там расти должен был…

Отец рассказывал, что познакомился с шефом, когда тот помог ему вытащить из каких-то кустов мотоцикл. Тогда ещё шеф был никаким ни шефом, а просто Лёнькой (отец и сейчас его так называл, но это уже не работало), и у него были веснушки и огромная, не по размеру рубашка, и куртка с надписью AС/DC, которой многие завидовали на провинциальной дискотеке, но главное – тогда он на короткое время стал папиным другом. Только потом почему-то Лёнька поднялся и стал ворочать миллионами, а папа никуда не поднялся, а всего лишь завёл дочь, потом встретил маму и усыновил Толю.

– Держи, вот деньги, – шеф не глядя вынул из кошелька пачку купюр и отдал Толе. Тот постеснялся считать сразу, но прикинул, что там могло быть тысяч тридцать. А может, и сорок. «Вот бы сорок, – подумал он, – премийка, командировка…»

– Завтра садись на поезд и едь туда. Сколько ехать, знаешь? Часа два?

– Часов пять…

– Садись на экспресс, – раздраженно сказал шеф, – есть же у них экспресс? И едь в Благодельск. А там…

Шеф взял паузу, которая наполнила полутёмную гостиную тайной, кремовый цвет кожаной обивки придал ей нуарный оттенок. Толя забыл и про голод, и про усталость. Азарт бил ему в виски, а деньги жгли руки, но шеф прищурился, словно взвешивая на невидимых весах цену слов, которые произнесёт. Потом вздохнул и сказал: