Она затрепетала в моих руках, и внезапно я разозлился на себя за то, что не принимал более активного участия в ее жизни. Когда она росла, я всегда был ей нужен, и я всегда был рядом. Однако из-за ненависти к отцу я пропустил ее свадьбу три года назад.

"Ты счастлива с ним?" Я прошептал ей в волосы так, чтобы только она могла меня слышать.

"Я..." - начала она.

"Ну, ну", - сказал Бенедикт с Байроном на пятках. Он сжал мое плечо. "Я думал, что увижу полет свиней, прежде чем увижу Девона Уайтхолла на британской земле".

Я отсоединился от Сесилии, пожав руки ему и его брату.

"Мои извинения, но единственные свиньи, которых я знаю, находятся прямо здесь, на земле, и выглядят так, будто им не помешала бы поездка в реабилитационный центр".

Улыбка Бенедикта рассыпалась. "Очень смешно". Он стиснул зубы. "У меня проблемы с щитовидной железой, к вашему сведению".

"А у тебя, Байрон?" Я повернулся к его брату. "Какие проблемы мешают тебе выглядеть как трезвый, функционирующий член общества?"

"Не все из нас настолько тщеславны, чтобы так сильно заботиться о своей внешности. Я слышал, ты теперь самодостаточный миллионер". Байрон разгладил рукой свой костюм.

Я докурил сигарету и щелкнул бутоном в сторону могилы. "Я свожу концы с концами".

"Быть известным благодаря своим достижениям - это такой тяжелый труд. Лучше быть известным по фамилии и наследству". Бенедикт усмехнулся. "В любом случае, хорошо, что ты вернулся".

Дело в том, что я не вернулся. Я был просто гостем. Сторонним наблюдателем в жизни, которая больше не была моей.

Я построил свою жизнь в другом месте. Она была связана с семьей Фицпатриков, которые взяли меня под свое крыло. С моей юридической фирмой, с моим фехтованием, с женщинами, за которыми я ухаживал. С новым поворотом в моей истории, Эммабель Пенроуз, девушкой, у которой в шкафу было больше демонов, чем платьев.

Когда люди обступили меня со всех сторон, требуя рассказать о моей жизни в Америке - моих приятелях, моих партнерах, моих клиентах, моих завоеваниях, - я заметила, что только один человек остался в стороне, по другую сторону заполненной грязью неглубокой могилы.

Луиза Бутчарт изучала меня с безопасного расстояния под ресницами. Ее рот был искривлен в легкой морщинке, спина выгнута дугой, как бы выставляя напоказ свои новые достоинства.

"Идем." Мама переплела мою руку со своей, потянув меня в сторону разросшегося поместья. "У тебя будет много времени, чтобы поговорить с Лу. Мне не терпится показать тебя всем слугам".

Но обсуждать было нечего.

Я должна была извиниться перед Луизой Бутчарт.

И ничего больше.

Час спустя я сидел за большим столом в одной из двух столовых замка Уайтхолл-Корт. Я был во главе стола. Моя семья и друзья детства окружали меня.

Меня поразило, как ничего не изменилось за годы моего отсутствия. Вплоть до клетчатого ковра, резной деревянной мебели, канделябров и цветочных обоев. Стены были пропитаны воспоминаниями.

Ешьте зелень или окажетесь в дуршлаге.

Но, папа...

Нет папы. Ни один мой сын не вырастет пухлым и мягким, как дети Бутчартов. Ешь всю свою зелень сейчас, или проведешь ночь в коробке.

Меня стошнит, если я это сделаю!

Не хуже. Рвота пойдет на пользу твоей грузной фигуре.

Оглядываясь вокруг, я не мог не жалеть Сиси и маму - даже больше, чем себя. По крайней мере, я пошел и построил себе другую жизнь. Они остались здесь, обремененные ужасным характером и бесконечными требованиями моего отца.

"Итак, Девон, расскажи нам о своей жизни в Бостоне. Такая ли она ужасная и серая, как о ней говорят?" потребовал Байрон, громко жуя пастуший пирог и мясной рулет. "Я слышал, что он мало чем отличается от Бирмингема".

"Полагаю, тот, кто тебе это сказал, никогда не был ни там, ни там", - сказал я, проглотив кусок пастушьего пирога и не попробовав его. "Мне больше нравится, когда в городе четыре времени года, а также культурные заведения". Культурные заведения - это джентльменский клуб Сэма, в котором я играл в азартные игры, фехтовал и накурился до смерти.

"А что насчет женщин?" осведомился Бенедикт, пригубив пятый бокал вина. "Как они выглядят по сравнению с Англией?"

Мои глаза встретились с глазами Луизы через стол. Она не уклонилась от моего взгляда, но и не проявила никаких эмоций.

"Женщины есть женщины. Они забавны, необходимы и в целом являются плохим финансовым вложением", - пробурчал я. Я надеялся показать, что остаюсь все тем же никчемным котенком, который сбежал из Англии, чтобы избежать брака.

Бенедикт рассмеялся. "Ну, если никто не собирается говорить о слоне в комнате, я могу сделать это сам. Девон, неужели тебе нечего сказать нашей дорогой сестре после того, как ты бросил ее на произвол судьбы? Четыре года она ждала тебя".

"Бенедикт, хватит", - огрызнулась Луиза, демонстративно вздернув подбородок. "Где твои манеры?"