"А где его?" - проворчал он. "Кто-то должен призвать его к этому, раз мама и папа не могут".

"Где герцог Солсбери и его жена?" спросила я, впервые осознав, что они не присутствовали на похоронах.

Наступила тишина, прежде чем мама прочистила горло. "Боюсь, они скончались. В автокатастрофе".

Господи. Почему она не сказала мне?

"Мои соболезнования", - сказала я, глядя на Луизу, а не на ее братьев, которых я все еще не считала находящимися на одной эволюционной шкале со мной.

"Такие вещи случаются". Байрон пренебрежительно махнул рукой. Очевидно, он был слишком увлечен тем, что в эти дни является герцогом, чтобы заботиться о цене своего нового титула.

Наступило еще одно недолгое молчание, прежде чем Бенедикт заговорил снова.

"Она сказала всем своим друзьям, что ты возвращаешься к ней, понимаешь? Луиза. Бедная птичка ездила на помолвки по всему Лондону".

Луиза грызла внутреннюю сторону щеки, вертела бокал с вином и смотрела в него, не отпивая. Мне хотелось утащить ее куда-нибудь в укромное и уединенное место. Извиниться за беспорядок, который я устроил в ее жизни. Чтобы уверить ее, что я наебал себя так же сильно, как и ее.

"Боже, ты помнишь?" Байрон гоготнул, хлопнув брата по спине. "Она даже выбрала обручальное кольцо и все такое. Заставила нашего отца заплатить за него, потому что не хотела, чтобы ты думал, что она слишком требовательна. А ты ее просто ограбил, приятель".

"Это не было моим намерением", - сказал я сквозь стиснутые зубы, не обнаружив аппетита ни к своему блюду, ни к компании. "Мы оба были детьми".

"Я считаю, что Девон и Луиза должны обсудить это наедине". Моя мать вытерла уголки рта салфеткой, хотя на ее лице не было и следа еды. "Неуместно обсуждать этот вопрос в компании, не говоря уже о похоронном обеде моего мужа".

"Кроме того, есть еще столько всего, о чем можно поговорить", - воскликнул Дрю, муж Сиси, с фальшивым волнением, ухмыляясь мне. "Девон, я хотел спросить - что вы думаете о британском ипотечном буме? Риск инфляции довольно высок, как вы считаете?".

Я открыла рот, чтобы ответить, но тут в разговор вмешался Байрон, подняв свой бокал с вином в воздух, как тиранический император.

"Пожалуйста, никого не волнует рынок жилья. Вы разговариваете с людьми, которые даже не знают, как пишется слово "ипотека", не говоря уже о том, что им никогда не приходилось выплачивать ипотечный кредит". Он хлопнул бокалом с вином по столу, и его карминно-красное содержимое пролилось на белую скатерть. "Вместо этого, почему бы нам не поговорить обо всех обещаниях, которые Девон Уайтхолл не выполнил за все эти годы? Нашей сестре. Своей семье. Как реальность наконец-то настигла лорда Красавчика, и теперь ему нужно пойти на серьезные уступки, если он хочет сохранить все, что осталось от его прежней жизни".

Луиза встала и шлепнула салфеткой по своей все еще полной тарелке.

"Прошу меня извинить". Ее голос дрожал, но самообладание оставалось безупречным. "Трапеза была фантастической, миссис Уайтхолл, но, боюсь, компания моих братьев не была такой. Я ужасно сожалею о вашей потере".

Она повернулась и ушла.

Мы с мамой обменялись взглядами.

Я знала, что должна исправить ситуацию, хотя не я ее создавала.

Но сначала мне нужно было разобраться с двумя клоунами, занимавшими мой обеденный стол.

Я окинул Бенедикта и Байрона пристальным взглядом.

"Хотя я сочувствую вашей недавней потере родителей, это последний раз, когда вы разговариваете со мной в таком тоне. Нравится вам это или нет, но я - хозяин поместья. Я выбираю, кого развлекать, и, что более важно, кого не развлекать. Вы перешли черту и расстроили свою сестру и мою мать. В следующий раз, когда вы так поступите, вы получите пулю в задницу. Я, может быть, и не слишком щепетильный грабитель, но, как мы все знаем, я чертовски меткий стрелок, а ваши задницы - легкая мишень".

Самодовольные улыбки Байрона и Бенедикта испарились в воздухе, сменившись хмурыми лицами.

Я встал и рванул в том направлении, куда ушла Луиза. За своей спиной я услышал, как братья Бутчарт пробурчали полусерьезные извинения за свое поведение, обвиняя вино в своих плохих манерах.

Я нашел Луизу в своей старой комнате-консерватории, окруженной экзотическими растениями, большими окнами и деревом цвета мяты. Кончики ее пальцев перебирали разноцветные розы в дорогой вазе. Подарок французского виконта, датируемый девятнадцатым веком.

Вместо того чтобы прикоснуться к бархатистым лепесткам, Луиза играла с шипами. Я стоял на пороге в благоговении. Она напомнила мне Эммабель. Женщину, которую больше очаровывала боль от прекрасного, чем удовольствие, которое оно доставляло.

Луиза уколола кончик указательного пальца. Она неторопливо отстранилась от шипа, высасывая кровь и не проявляя никаких признаков страдания.

Я закрыл за собой дверь. "Луиза".

Она не поднимала глаз, ее шея была повернута вниз, как у грациозного лебедя. "Девон".