— Улиссон!

Зычный крик прокатился по холлу Центрального отделения. Полицейские, только что сновавшие поодиночке и маленькими группами, замерли, напряжённо оглядываясь. Этот голос знали все, кто здесь работал, и желанием попадаться на глаза его обладателю они совершенно не горели. Толпа подалась в стороны, образуя живой коридор, по которому уже грузно нёсся седой мужчина в форме, размахивающий чем-то светлым и плоским над головой, и продолжал кричать:

— А ну стой, скотина! Не выпускай его, — глава отделения на бегу махнул своей ношей в сторону дверей.

Охранник послушно заблокировал выход и виновато посмотрел на долговязого следователя, которому не удалось спокойно уйти с работы:

— Чуть-чуть не успел. Извини, Нат. Сам слышал — приказ начальства.

Натаниэль в ответ сморщил большой орлиный нос и присел на свободный стул на посту охраны, устало опустив плечи и вытянув длинные ноги. Бежать навстречу начальству он, естественно, не собирался.

— Дело. Срочно, — старый полковник Тагор пытался перевести дыхание после спринта. — Разберись сегодня же, — он хлопнул планшетку на столешницу рядом со следователем так, что того обдало волной воздуха, заставив ещё раз недовольно поморщиться. — И ты достал уже уходить с работы по звонку.

— Ага, выговор мне сделай. И сверхурочные оплати. Я вообще-то свою семью люблю и хочу с ней быть в свободное время, а не жмуров рассматривать.

— Отделение — твоя семья. Так что ты тут мне это, — Тагор многозначительно помахал пальцем в воздухе, но так и не сформулировал мысль. А потом вспомнил о чём-то, махнул рукой и уковылял обратно в своё логово. По дороге он успел выцепить из толпы несколько подчинённых и сделать им выговор за то, что они выглядели недостаточно занятыми работой.

Нат проводил его взглядом. Он молча, но очень витиевато выругался, упомянув и самого седого полковника, и всех многоруких и слоноподобных богов, в которых тот верил. И тяжело вздохнул, зажмурившись и пощипывая переносицу. Когда тебе глубоко за сорок, у тебя всё меньше поводов любить окружающих, зато раздражают они тебя с каждым днём всё больше.

***

Ноги сами несли Натаниэля по лабиринту коридоров обратно к кабинету, пока он читал материалы по делу, уткнувшись носом в планшетку, — за более чем двадцать солярных циклов[1] работы на одном и том же месте этот маршрут намертво въелся в его мышечную память. Дочитав до конца, он только цокнул языком — преступление же уже было раскрыто. В нём не было ничего, что требовало бы особого внимания: труп лежал в морге, а убийца сидел в допросной. Зато отчётов предстояло написать столько, словно там полквартала вырезали. Хорошо хоть, что свидетели свои показания уже надиктовали патрульным, — не придётся общаться с этой толпой лично. Нат прикинул объём работы — домой он раньше полуночи вернуться уже не успеет.

Очередной коридор упирался в лестницу, зигзагом прильнувшую к прозрачному фасаду. Натаниэль остановился на одном из пролётов на пару минут и посмотрел на улицу. Его взгляд пролетел над крышами, ощетинившимися антеннами и ретрансляторами, скакнул на высокие иглы навигационных и метеорологических вышек и ещё дальше — туда, где цивилизация стыдливо замирала, неуверенно вытянув длинные пальцы пирсов в зеркальное море, посыпанное осколками солнечных зайчиков. Нат прикрыл глаза и глубоко вздохнул, словно вживую чувствуя запах водорослей и солёной воды.

Успокоившись, он продолжил путь и ещё раз глянул сводки из морга и от патрульных, кивая сам себе: и правда, почему бы не прогнать по этому делу стажёра. Девушка неделю назад примчалась в отделение сразу после получения диплома об окончании Академии и с горящими глазами буквально требовала, чтобы именно он взял её к себе на стажировку. Судя по приторно-скучному диплому с отличием и такому длинному списку факультативов, что Нату захотелось его тут же порвать и сжечь, она была человеком сообразительным и целеустремлённым. И она до сих пор не сбежала, в отличие от всех своих предшественников, — это было многообещающее начало. Её настойчивость подкупала, и Натаниэль уже решил для себя, что сделает из неё нормального следователя. И начинать нужно как раз с такого простого дела, чтобы, в случае чего, направить и помочь.

Следователь толкнул тонкую дверь ногой и зашёл в кабинет. Квадратное помещение, где во времена его молодости они с другими следователями ютились вшестером, последние пять циклов безраздельно принадлежало ему одному. С приходом стажёра в кабинете появился второй стол, и Нату пришлось потесниться.

Хрупкая девушка в форме стояла у своего рабочего места, собирала с гладкой поверхности прозрачные кристаллы дата-блоков[2] и аккуратно раскладывала их на свободном месте перед терминалом. Нат бросил взгляд на бардак на своём столе и только дёрнул уголком губ, усмехаясь: «Маленькая зануда».

— Тая, ты ещё не ушла? Это прекрасно.

Стажёр резко крутанулась на каблуках и замерла, с подозрением глядя на следователя.

— Золотце, ты же говорила, что хочешь, наконец, поучаствовать в настоящем расследовании? Держи — подарок с барского плеча, — он буквально всунул ей в руки синхронизированную планшетку с данными по делу.

Тая не двигалась, держа устройство так, словно это была неразорвавшаяся протонная граната:

— И вы говорите мне это после конца рабочего дня? В пятницу? После того как всю неделю я только и делала, что ходила вам за кофе и заносила данные в архив? И ещё с таким нарушением субординации, что я могу подать жалобу. Да вас профсоюз просто сожрёт с потрохами, — она умудрялась смотреть на Ната сверху вниз даже несмотря на то, что была на голову ниже. В глубине её больших карих глаз разгорелись было злые угольки, но тут же погасли, когда Тая взяла себя в руки.